"Джозеф Конрад. Юность" - читать интересную книгу автора

дерева. Мачты вздымались над этим хаосом, как огромные деревья над
переплетенным кустарником. Между обломками медленно, лениво двигалось что-то
беловатое, что-то напоминающее грязный туман. Дым невидимого пожарища снова
стал пробиваться наверх, волочась, словно ядовитое густое облако в долине,
заваленной сухими дровами. Ленивые завитки уже начали подниматься над грудой
щенок. Кое-где куски дерева торчали стоймя, как столбы. Часть кофель-планки,
оторвавшись, прорезала (роковые паруса, и сквозь дыру - в отвратительно
грязном парусе - виднелся ослепительно голубой клочок неба. Несколько
досок, скрепленных вместе, упали на кофель-планку, и один конец выступал за
борт, как сходни, ведущие в пустоту, через глубокое море к смерти, - словно
приглашая нас тотчас же пройти по доскам и покончить с нашими нелепыми
заботами. И все время кто-то - воздух, небо или призрак, - кто-то
невидимый, окликал судно.
Один из нас догадался поглядеть за борт, а там оказался рулевой,
инстинктивно бросившийся в воду, а теперь торопившийся вернуться назад. Он
орал и плыл с резвостью тритона, не отставая от судна. Мы бросили ему трос и
втащили наверх, мокрого и оробевшего. Капитан отошел от штурвала и встал в
сторонке; опустив локоть на поручни и подперев голову; он задумчиво смотрел
на море. Каждый спрашивал себя: "Что же дальше?" Я думал: "Вот это уж не
шутка. Хотел бы я знать, что произойдет?..". О юность!
Вдруг Мэхон увидел далеко за кормой пароход. Капитан Бирд сказал:
- Может быть, мы еще спасем барк.
Мы подняли два флага - на международном языке моря они означали:
"Горим. Нужна помощь немедленно". Пароход стал быстро расти и вскоре ответил
нам двумя флагами на фок-мачте: "Иду на помощь".
Через полчаса пароход стоял на траверсе, с наветренной стороны, на
расстоянии оклика, и слегка покачивался на волнах. Машины его были
остановлены. Мы потеряли свое хладнокровие и все вместе возбужденно заорали:
"Нас взорвало!" Человек в белом шлеме, стоявший на мостике, крикнул: "Да,
да! Хорошо!" - улыбаясь, закивал головой и успокоительно замахал руками,
словно обращаясь к испуганным детям. Одна из шлюпок была спущена на воду;
четыре гребца-калаши, разбивая волны длинными веслами, направили ее к нам.
Тут я впервые увидел матросов малайцев. С тех пор я их хорошо узнал, но
тогда меня поразило их равнодушие: они подплыли к борту, и носовой гребец,
удерживавший шлюпку, прицепленную крюком к нашим грот-русленям, не удостоил
и посмотреть на нас. Я подумал, что люди, которые взлетели на воздух,
заслуживают большего внимания.
Маленький человечек, сухой, как щепка, и проворный, как обезьяна,
вскарабкался наверх. Это был старший помощник. Он окинул взглядом судно и
крикнул:
- Ох, ребята, нужно вам отсюда убираться!
Мы молчали. Отойдя в сторону, он несколько минут говорил с капитаном,
-- казалось, в чем-то его убеждал. Затем они вместе отправились на пароход.
Когда вернулся наш шкипер, мы узнали, что пароход "Соммервилл", с
капитаном Нэшом, идет из Западной Австралии через Батавию в Сингапур, с
почтой. Было условлено, что он доведет нас на буксире до Энжера или, если
возможно, до Батавии, где мы можем затушить пожар, просверлив в трюме дыры,
а затем продолжать путь в Бангкок.
Старик, казалось, был очень возбужден.
- Мы все-таки дойдем! - свирепо сказал он Мэхону. И погрозил в небо