"Джозеф Конрад. Юность" - читать интересную книгу автора

заметил, что бедняга Мэхон очень, очень стар. Что же касается меня, то я был
счастлив и горд, словно принимал участие в великом морском сражении. О
юность!
Ночь была ясная. Утром мы увидели на горизонте мачты судна,
возвращающегося на родину, - первое судно, какое мы встретили за несколько
месяцев. Но мы наконец приближались к суше - Ява была от нас на расстоянии
ста девяноста миль к северу.
На следующий день моя вахта была с восьми до двенадцати. За завтраком
капитан заметил:
- Удивительно, как долго держится в каюте этот запах.
Около десяти часов, когда старший помощник был на корме, я на секунду
спустился на среднюю палубу. Верстак плотника стоял за грот-мачтой; я
прислонился к нему, посасывая трубку, а плотник, молодой парень, вступил со
мной в разговор. Он сказал:
- Мне кажется, мы с этим нехудо справились, правда, сэр?
И тут я заметил, что этот дурень старается повалить верстак. Я коротко
сказал:
- Не надо, Чипе, - и вдруг испытал странное ощущение, нелепый обман
чувств: мне показалось, что я каким-то образом очутился в воздухе. Я услыхал
что-то похожее на чудовищный вздох, словно тысяча великанов одновременно
сказали: "Уф!" - и почувствовал тупой удар, от которого вдруг заныли ребра.
Сомнений быть не могло - я поднялся на воздух, и тело мое описывало
короткую параболу. Как ни быстро это произошло, но в голове моей
промелькнули самые разнообразные мысли, и, насколько я помню, в таком
порядке: "Плотник тут ни при чем... Что же это такое?.. Какая-то
катастрофа... Подводный вулкан?.. Уголь, газ!.. Ей-богу, мы взлетели на
воздух... все убиты... Я лечу в задний люк... Там огонь..."
В момент взрыва угольная пыль в трюме пылала красноватым тусклым
пламенем. Бесконечно малая доля секунды прошла с тех пор, как покачнулся
верстак, и я уже лежал врастяжку на грузе. Я вскочил и выкарабкался наверх с
такой быстротой, словно меня отбросило. Палуба была завалена обломками,
лежавшими поперек, как деревья в лесу после урагана; передо мной развевался
огромный занавес из грязных лохмотьев, - то был грот, разорванный в клочья.
Я подумал: "Сейчас повалятся мачты" - и поспешил убраться с дороги. На
четвереньках я дополз до кормового трапа. Первый, кого я тут увидел, был
Мэхон, с глазами, как блюдца, и с разинутым ртом, длинные седые волосы
стояли дыбом, окружая его голову серебряным нимбом. Он только что собрался
спуститься вниз, когда верхняя палуба начала двигаться, подниматься и на его
глазах превратилась в щепки, а он окаменел на верхней ступеньке. Я смотрел
на него, не веря своим глазам, а он глядел на меня как-то странно,
испуганно-любопытным взглядом. Я не знал, что у меня нет ни волос, ни
бровей, ни ресниц; не знал, что от моих пробивающихся усиков не осталось
следа, а лицо мое черно, одна щека ободрана, нос рассечен, по подбородку
течет кровь. Я потерял фуражку, одну туфлю и в клочья изорвал рубашку. Обо
всем этом я не имел понятия. Я был поражен тем, что судно все еще держится
на .воде, корма цела, и - мало того - я вижу перед собой живого человека.
И ясное небо и невозмутимое море привели меня в изумление. Кажется, я ждал
увидеть их извивающимися от ужаса... Передайте бутылку...
Вдруг раздался голос, окликающий судно, - не то он шел издали, не то с
неба, я не мог решить. А затем я увидел капитана; он сошел с ума. Он