"Джозеф Конрад. Теневая черта (Повесть. Перевод А.Полоцкой) " - читать интересную книгу авторано два раза сильно пошатнулся прежде, чем скрыться из виду.
И тогда я остался на юте в полном одиночестве, правя своим судном, которое неслось по ветру, весело подпрыгивая и даже слегка кренясь. Вскоре предо мной появился Рэнсом с подносом. При виде еды я вдруг почувствовал сильный голод. Он встал за штурвал, а я сел на банкетку, чтобы съесть свой завтрак. - Этот ветер, видно, прикончил наших ребят, - пробормотал он. - Он уложил их всех - всех до одного. - Да, - сказал я. - Кажется, вы и я единственные годные на что-нибудь люди на борту. - Френчи говорит, что еще попрыгает. Не знаю. Вряд ли его хватит надолго, - продолжал Рэнсом со своей грустной улыбкой. - Славный человечек. Но что, если ветер повернет, когда мы подойдем к берегу, - что нам тогда делать, сэр? - Если ветер резко повернет, когда мы будем у самой земли, судно или будет выброшено на берег, или потеряет мачты, или случится то и другое. Мы ничего не можем поделать с ним. Оно теперь летит с нами. Все, что мы можем сделать, это править. Это судно без экипажа. - Да. Всех уложило, - спокойно повторил Рэнсом. - Я время от времени заглядываю к ним, но мало что могу для них сделать. - Я, и судно, и все, кто на борту, в большом долгу у вас, Рэнсом, - с жаром сказал я. Он сделал вид, что не слышит, и молча правил, пока я не сменил его. Он передал мне штурвал, взял поднос и на прощание сообщил, что мистер Бернс проснулся и, как видно, собирается выйти на палубу. время. Было очевидно, что он не может. И в самом деле, мистер Бернс притащился наверх, с трудом передвигаясь в своем огромном пальто. Я смотрел на него с весьма понятным ужасом. Иметь его возле себя и слушать его бред о проделках мертвеца в то время, как я должен править дико несущимся судном, было довольно жуткой перспективой. Но первые его замечания были вполне разумны как по смыслу, так и по тону. По-видимому, он не помнил ночной сцены. А если и помнил, то ни разу не выдал себя. Он вообще говорил немного. Он сидел на световом люке и сначала казался тяжко больным, но этот сильный ветер, уложивший последних моих матросов, как будто с каждым порывом вдувал в его тело новый запас сил. Он оживал у меня на глазах. Чтобы испытать его нормальность, я нарочно намекнул на покойного капитана и очень обрадовался, увидя, что мистер Бернс не проявил к этой теме особенного интереса. Он вкратце повторил старую повесть о преступлениях свирепого злодея, мстительно смакуя ее, но затем неожиданно заключил: - Я думаю, сэр, что его мозг начал сдавать за год или больше до того, как он умер. Чудесное исцеление. Я не мог отнестись к нему с тем восхищением, какого оно заслуживало, так как мне приходилось отдавать все свое внимание управлению судном. В сравнении с безнадежною вялостью предыдущих дней это была |
|
|