"Джозеф Конрад. Теневая черта (Повесть. Перевод А.Полоцкой) " - читать интересную книгу автора

поглотившим все мое существо, я принудил свою челюсть не двигаться. Это
потребовало большого внимания, и, занятый этим, я удивился, услыша
странные, неравномерные звуки, как будто кто-то слабо стучал по палубе.
Эти стуки были то одиночные, то двойные, то раздавались дробью. Пока я
недоумевал, что это за чертовщина, что-то слегка ударило меня под левый
глаз, и я почувствовал, что по моей щеке катится крупная слеза. Дождевые
капли. Огромные. Предвестники чего-то.
Taп. Taп. Taп...
Я повернулся и, обратившись к Гэмбрилу, взмолился, чтобы он "налег на
штурвал". Но я едва мог говорить от волнения. Роковой миг наступил. Я
затаил дыхание.
Стуки прекратились так же неожиданно, как начались, и снова миг
невыносимого ожидания; что-то вроде добавочного поворота дыбы. Не думаю,
чтобы я взвизгнул, но помню - я был убежден, что не остается ничего
другого, как только взвизгнуть.
Вдруг - как передать это? Словом, вдруг тьма превратилась в воду. Это
единственный подходящий образ.
Сильный дождь, ливень всегда надвигается с шумом.
Вы слышите его приближение по морю, даже по воздуху, в этом я уверен.
Но сейчас было нечто совсем другое.
Не уловив ни малейшего предварительного шелеста или шороха, всплеска,
не ощутив даже тени прикосновения, я мгновенно промок насквозь. Это было
не трудно, так как на мне был только ночной костюм. Мои волосы моментально
пропитались водой, вода струилась по моему лицу, наполняла нос, уши,
глаза. В одну секунду я проглотил изрядное количество воды.
А Гэмбрил чуть не захлебнулся. Он жалостно кашлял конвульсивным кашлем
больного человека, и я видел его, как видят рыбу в аквариуме при свете
электрической лампочки, - обманчивую, фосфоресцирующую тень. Только он не
уплыл со своего места. Но случилось нечто другое. Погасли обе лампы
нактоуза. Должно быть, в них проникла вода, хотя я не поверил бы, что это
возможно, так как колпак был прилажен очень плотно.
Последний проблеск света во вселенной исчез, сопровождаемый тихим
горестным возгласом Гэмбрила. Я ощупью пробрался к нему и схватил его за
руку. Как она была ужасно худа!
- Ничего, - сказал я. - Вам не нужно света. Вам нужно одно: держать по
ветру, когда он поднимется и будет дуть вам в затылок. Понимаете?
- Да, да, сэр... Но мне хотелось бы свету, - нервно прибавил он.
Все это время судно было неподвижно, как скала.
Шум воды, льющейся с парусов и рангоута, текущей по уступу кормы,
прекратился. Шпигаты булькали и всхлипывали немного дольше, и затем полное
молчание и полная неподвижность возвестили о том, что неснятое заклятие,
вызвавшее нашу беспомощность, застыло на грани какого-то насильственного
исхода, все еще гаясь зо тьме.
Я тревожно бросился вперед. Мне не нужно было зрения, чтобы с полной
уверенностью пройти по юту моего злополучного первого судна. Каждый
квадратный фут его палубы был неизгладимо запечатлен в моем мозгу, до
последней зазубрины в досках. Однако совершенно неожиданно я споткнулся
обо что-то и упал ничком, растянувшись во всю длину.
Это было что-то большое и живое. Не собака - скорее что-то вроде овцы.
Но на корабле не было животных.