"Джозеф Конрад. Теневая черта (Повесть. Перевод А.Полоцкой) " - читать интересную книгу автора

Мне это не очень улыбалось, но так как он, по-видимому, хотел сказать
мне что-то важное, то я поднялся по трапу.
Он положил руку мне на плечо и слегка повернул меня, в то же время
указывая другой рукой.
- Вот! Это ваше судно, капитан, - сказал он.
Я почувствовал толчок в груди - только один, как будто потом сердце мое
перестало биться. У берега стояло на якоре больше десяти судов, и то, на
которое он указывал, было частью скрыто от моего взора судном, стоявшим за
его кормой.
- Мы сейчас пройдем мимо него, - сказал он.
Какой у него был тон? Насмешливый? Угрожающий?
Или только равнодушный? Я не мог решить. Я подозревал скрытое коварство
в этом неожиданном проявлении участия.
Он отошел от меня, а я перегнулся через поручни мостика, глядя вниз. Я
не смел поднять глаз. Однако это надо было сделать - да, впрочем, я и не
мог бы их не поднять. Мне кажется, я дрожал.
Но как только мои глаза остановились на моем судне, весь мой страх
исчез. Он испарился, точно дурной сон.
Только сон не оставляет за собой стыда, а я на минуту почувствовал стыд
за свои недостойные подозрения.
Да, это было оно. Его корпус, его рангоут доставили моим глазам великое
удовлетворение. То чувство пустоты жизни, которое делало меня таким
беспокойным последние месяцы, утратило свою горькую убедительность, свое
дурное влияние, растворилось в потоке радостного волнения.
С первого взгляда я увидел, что это первоклассное судно, с гармоничными
линиями изящного корпуса, с пропорционально высокими мачтами. Каков бы ни
был его возраст и его история, оно сохранило печать своего происхождения.
Это было одно из тех судов, которые, благодаря совершенству замысла и
выполнения, никогда не кажутся старыми. Среди своих ошвартовавшихся у
берега товарищей, которые все были больше его, оно казалось существом
высшей породы - арабский конь в ряду ломовых лошадей.
Голос за моей спиной сказал противно-двусмысленным тоном: "Надеюсь, вы
довольны им, капитан". Я даже не повернул головы. Это был капитан
парохода, и что бы ни хотел он сказать, что бы ни думал он о нем, я знал -
подобно иным исключительным женщинам, оно было одним из тех созданий,
существование которых дарит бескорыстной радостью. Чувствуешь, что хорошо
жить в мире, в котором существуют они.
Оно излучало ту иллюзию жизни и характера, которая чарует нас в лучших
произведениях человеческих рук.
Огромная балка тикового дерева поднялась над его люком - безжизненное
вещество, казавшееся тяжелее и крупнее всего, что находилось на борту.
Когда ее стали спускать, отдавая тали, по нему, от ватерлинии до клотов,
над тонкими нервами рангоута пробежала дрожь, как будто оно содрогнулось
от тяжести. Казалось жестоким так его нагружать...
Полчаса спустя, впервые вступив на его палубу, я испытал чувство
глубокого физического удовлетворения.
Ничто не могло сравниться с полнотой этого мгновения, с идеальной
законченностью этого эмоционального переживания, которое досталось мне без
предварительных усилий и разочарований, связанных с незаметной карьерой.
Мой быстрый взгляд пробежал по судну, окутал, впитал в себя форму,