"Джозеф Конрад. Теневая черта (Повесть. Перевод А.Полоцкой) " - читать интересную книгу автора

представить. Он позабавил бы меня, если бы мне было до забав. Но мне было
не до забав. Я, точно влюбленный, ждал свидания. Человеческая враждебность
была для меня ничто. Я думал о своем неведомом корабле. Это было
достаточным развлечением, достаточной мукой, достаточным занятием.
Он заметил мое состояние - на это у него хватало ума - и хитро
издевался над моей озабоченностью, как некоторые скверные старые циники
издеваются над мечтами и иллюзиями молодости.
Я со своей стороны воздерживался от расспросов о внешнем виде моего
корабля, хотя знал, что, бывая в Бангкоке каждые две недели, он должен был
его видеть. Я не намерен был подвергнуть корабль - мой корабль! -
опасности какого-нибудь оскорбительного намека.
Он был первым действительно несимпатичным человеком, с которым мне
случилось столкнуться. Мое воспитание было далеко не закончено, хотя я
этого и не знал. Да!
Этого я не знал.
Я знал только, что он невзлюбил меня и питал к моей особе некоторое
презрение. Почему? По-видимому, потому, нто из-за меня его пароход
задержали на три часа. Кто я такой, чтобы для меня делали подобные вещи?
Для него подобных вещей никогда не делали. Это было как бы ревнивое
негодование.
Мое ожидание, смешанное со страхом, дошло до высшей степени напряжения.
Как медленно тянулись дни плаванья, и как скоро они миновали! В одно
прекрасное утро мы рано вошли в устье, и, в то время как над плоскими
пространствами земли великолепно вставало солнце, мы плыли бесчисленными
излучинами, прошли под сенью большой золоченой пагоды и достигли окраин
города.
Перед нами, широко раскинувшись на обоих берегах, лежала восточная
столица, доныне еще не знавшая белого завоевателя, - громадное
пространство, занятое коричневыми домами из бамбука, из циновок, из
листьев, домами растительного архитектурного стиля, выросшими из
коричневой почвы на берегах мутной реки. Было странно думать, что на эти
человеческие жилища, занимающие много миль, не пошло, вероятно, и
полдюжины фунтов гвоздей. Некоторые из этих домов из жердей и травы,
подобно гнездам какого-нибудь водяного племени, лепились у низких берегов.
Другие, казалось, вырастали из воды; иные длинными рядами, на якорях,
плавали по самой середине реки. Там и сям в отдалении, над скученной
массой низких коричневых крыш, возвышались большие каменные строения -
королевский дворец, храмы, - пышные и разрушенные, рассыпающиеся под
отвесными лучами солнца, могучими, подавляющими, почти осязаемыми, -
казалось, входившими в грудь вместе с дыханием через ноздри и
просачивавшимися в тело сквозь поры кожи.
Нелепая жертва зависти должна была по той или иной причине остановить
здесь свои машины. Пароход медленно шел вместе с приливом. Забыв об
окружающем, я шагал по палубе в тревожной, тупой задумчивости, в
романтической мечтательности, сочетавшейся с очень практическим обзором
своих способностей. Ибо приближалось время, когда я должен был увидеть
порученное мне судно и доказать свою пригодность в высшем испытании моей
профессии.
Вдруг я услышал, что этот глупец зовет меня. Он делал мне знаки
подняться к нему на мостик.