"Джозеф Конрад. Зеркало морей (Воспоминания и впечатления) " - читать интересную книгу автора

Была здесь еще и другая женщина, в простом черном платье, совсем уже
седая. Она сидела на стуле очень прямо и что-то шила, поглядывая украдкой на
капитана. За все время моего визита она не вымолвила ни слова. Даже когда я
отнес ей чашку чая, она лишь молча кивнула мне головой с тенью улыбки на
крепко сжатых губах. Это, вероятно, была незамужняя сестра миссис Б.,
которая пришла помочь ей ухаживать за больным.
Младший сын, мальчик лет двенадцати, непоседа и, видимо, страстный
любитель крикета, с увлечением рассказывал о подвигах Грэйса. Видел я и
старшего сына, новоиспеченного врача, который увел меня в сад покурить и с
важностью ученого специалиста, но в то же время с искренней печалью
бормотал: "А аппетита у него все нет и нет! Не нравится мне это, совсем не
нравится".
Последнее, что я помню,-- это как капитан кивал мне головой из окна,
когда я обернулся, закрывая за собой калитку.
Посещение умирающего оставило в моей душе глубокое впечатление. Я не
знаю, как назвать смерть - прибытием в гавань или уходом из нее.
Но этот
морской капитан, сидевший в глубоком кресле, по временам смотрел перед собой
тем пристальным, напряженным взглядом, каким глядит командир судна,
направляя его к берегу. На этот раз он не говорил со мной ни о моей будущей
службе, ни о судах, ни о том, что собирается опять в плавание. Нет, он
рассказывал о своей прошлой жизни, говорил много, но отрывисто, как все
капризные больные. Видно было, что женщины беспокоятся за него, но они
молчали, не мешая ему говорить, и из этой нашей беседы я узнал о нем больше,
чем за все полтора года совместного плавания. Узнал, что он "отслужил срок"
у знаменитой Компании медных рудников, делая рейсы между Суонси и чилийским
побережьем,-- вывозил уголь и ввозил медную руду. Ходил в оба конца с
тяжелым грузом, словно бросая вызов великим морям за мысом Горн. Задача эта
под силу лишь очень стойким судам и была хорошей школой выносливости для
моряков Запада. Этой (давно уже несуществующей) Компании служила целая
флотилия барков с медными днищами, с такой прочной деревянной обшивкой и
шпангоутами, с такой прекрасной оснасткой, какую вряд ли когда-нибудь можно
было увидеть у других судов, и с закаленным экипажем под командой молодых
капитанов.
"Вот в какой школе я учился",-- сказал мне почти хвастливо капитан Б.,
полулежа на подушках и кутая ноги одеялом. Свою деятельность капитана он,
совсем еще молодым, начал на одном из этих барков. И, по его рассказам, он
неизменно перед тем, как после дальнего плавания повести судно к берегу,
несколько дней чувствовал себя больным, но болезнь эта проходила мгновенно,
как только покажется впереди знакомый береговой знак. Потом, когда он стал
постарше, это прошло совсем он больше не волновался.
В то время как Б. говорил это, его усталый взгляд был неподвижно
устремлен куда-то вдаль, так смотрит вперед моряк на корабле, когда ничего
нет между ним и линией горизонта, где сливаются море и небо и где должно
появиться то, чего всегда ищут вдали глаза моряка. Но, наблюдая за
капитаном, я заметил также, что глаза его с любовью останавливались на лицах
окружающих, на всех знакомых предметах родного гнезда, картина которого,
должно быть, часто возникала в его памяти во время плавания, в минуты
тревоги и напряжения. Чего искали его глаза вдали? Готовился ли он ввести
свой корабль в неведомую гавань или неомраченный ум его намечал курс