"Джозеф Конрад. Зеркало морей (Воспоминания и впечатления) " - читать интересную книгу автора

перевалило за пятьдесят. Этот невысокий, плотный мужчина, важный, даже,
пожалуй, немного чопорный, поражал меня своей образованностью. Менее всего
похожий с виду на моряка, он, несомненно, был одним из лучших капитанов, под
начальством которых мне выпало счастье служить. Родом он был, кажется, из
Плимута, сын сельского врача, и оба его старших сына изучали медицину. Б.
командовал большим лондонским судном, имя которого в свое время было
довольно широко известно. Я безмерно уважал капитана Б. и потому с особым
удовлетворением вспоминаю его последние слова при прощании со мной после
полутора лет плавания,
Это было в доках Данди, куда мы доставили груз джута из Калькутты. В то
утро мы получили расчет, и я пришел на пароход забрать свой сундучок с
вещами и проститься. Капитан со свойственной ему немного высокомерной
учтивостью осведомился о моих планах на будущее. Я ответил, что сегодня
дневным поездом еду в Лондон держать экзамен на чин капитана. Я прослужил
уже достаточно времени, чтобы получить диплом. Капитан Б. похвалил меня за
то, что я не теряю даром времени, и проявил к моим делам такой явный
интерес, что даже удивил меня. Затем встал со стула и сказал:
- А вы уже наметили себе судно, на котором хотели бы плавать, когда
выдержите экзамен?
Я отвечал, что у меня пока ничего нет на примете. Он пожал мне руку и
произнес памятные слова:
- Если окажетесь без работы, помните, что пока у меня есть корабль, на
нем для вас всегда найдется место.
Вот самая большая похвала, какую может услышать от капитана его
штурман, когда плавание окончено и о субординации больше нет речи! Это
воспоминание волнует меня тем более, что бедняге Б. не суждено было снова
выйти в море. Он чувствовал себя плохо уже тогда, когда мы проходили мимо
острова Святой Елены, и окончательно слег, когда мы миновали Западные
острова, но поднялся с постели, чтобы самому вести судно к берегу. Он через
силу оставался на палубе до тех пор, пока мы не поравнялись с меловыми
утесами, а там усталым голосом отдал необходимые распоряжения и на несколько
часов поставил судно на якорь, чтобы послать телеграмму жене и принять на
борт лоцмана, который должен был помочь ему провести наш корабль вдоль
восточного берега. Он не чувствовал себя в силах самому выполнить эту
задачу, ибо такое дело даже опытного морского волка держит на ногах целую
ночь и целый день.
Когда мы прибыли в Данди, миссис Б. уже оказалась там - ожидала мужа,
чтобы увезти его домой. Они поехали в Лондон тем же поездом, что и я. К тому
времени, когда я сдал экзамен, корабль успел уйти в новый рейс без своего
капитана, и, не попав на него, я отправился навестить бывшего начальника.
Это единственный из моих капитанов, у кого я побывал в гостях.
Он уже не лежал в постели и, объявив мне, что "совсем поправился",
сделал несколько неверных шагов мне навстречу, когда я вошел в гостиную.
Было очевидно, что ему не хочется отплывать из этого мира в тот единственный
рейс с неизвестным маршрутом, который делает в своей жизни моряк.
Все было очень мило - просторная солнечная комната, окно-фонарь, у
окна глубокое кресло-качалка с подушками, со скамеечкой для ног, бесшумные и
внимательные услуги пожилой кроткой женщины, которая родила ему пятерых
детей, а жила с ним под одной крышей вряд ли полных пять лет из тех
тридцати, что прошли со дня их свадьбы.