"Джон Коннолли. Белая дорога ("Чарли Паркер") " - читать интересную книгу автора

- Томми, да у тебя в баре черномазый пацан.
Малыш Том и другой посетитель на секунду оторвались от хоккейного матча
и посмотрели на темнокожего мужчину, который уселся на табурет у дальнего
конца стойки.
- Виски, пожалуйста, - произнес он низким спокойным голосом.
Малыш Том не пошевелился: сначала этот гомик, теперь ниггер, ну и
вечерок. Он перевел взгляд на дорогую рубашку чернокожего, его тщательно
отглаженные джинсы, двубортный щегольский пиджак.
- Ты не из нашего города, пацан?
- Можно сказать и так.
Он даже не моргнул в ответ на второе за последние тридцать секунд
оскорбление.
- В паре миль отсюда есть заведение для ниггеров, - продолжал Малыш
Том, - там выпьешь.
- Мне здесь нравится.
- Ну, а ты мне здесь не нравишься. Шевели задницей, пацан, пока я не
вышел из себя.
- То есть мне здесь не нальют?
- Нет. А сейчас мотай отсюда, или мне самому заставить тебя убраться?
Слева от него двое мужчин зашевелились, готовясь к потасовке. Однако
объект их внимания невозмутимо достал из кармана бутылку виски и отвинтил
крышку. Малыш Том полез правой рукой под прилавок. Оттуда он достал
"лузвиль".
- Ты не можешь здесь пить, пацан, - предупредил он.
- Жаль, - произнес чернокожий. - И не называй меня пацаном. Мое имя
Луис.
Затем он опрокинул бутылку и стал смотреть, как ее содержимое
растекается по бару. Тонкая струйка повернула вдоль стойки - бортик не дал
жидкости пролиться на пол - и протекла между тремя мужчинами. Они с
удивлением взглянули на Луиса, прикурившего латунной зажигалкой "зиппо".
Луис встал и выпустил струю сигарного дыма.
- Ну, держитесь, белые засранцы, - произнес он и бросил горящую
зажигалку в виски.

***

Мужик с татуировкой резко стукнул по крыше "линкольна". Мотор взревел,
и машина дернулась пару раз, прежде чем сорваться с места в облаке грязи,
сухих листьев и выхлопных газов. Казалось, на мгновение тело Эррола Рича
замерло в воздухе, потом распрямилось. Его длинные ноги бессильно забились в
воздухе. С губ сорвался хриплый звук, глаза выпучились, а веревка впивалась
в его шею все сильнее и сильнее. Его лицо налилось кровью, задергалось в
конвульсиях, красные капли потекли по груди, подбородку. Прошла целая
минута, а Эррол продолжал сопротивляться.
Под ним мужик с татуировкой берет ветку, обернутую тряпкой в бензине,
поджигает спичкой и делает шаг вперед. Он держит факел так, чтобы Эррол
видел его, затем подносит к ногам жертвы.
Эррол отвечает страшным ревом, и, хотя его горло стянуто, он вопит -
высокий тонкий звук полон нестерпимой муки. За ним следует второй вопль,
затем пламя охватывает его рот, и голосовые связки пылают. Он бьется,