"Джон Маддокс Робертс. Дикая орда ("Конан")" - читать интересную книгу автора - Добрый вечер, госпожа.
- Ты сделал стремительную карьеру, чужестранец, - проговорила Лакшми. - Каган щедро вознаграждает верную службу, - сказал Конан. - Я не обману его доверия. - Смотри же, не обмани. Мое расположение снискать не так легко. Каган - человек доверчивый, он не понимает, что за покорной улыбкой может таиться измена и что верная служба порою - первый шаг к предательству. Киммериец почувствовал, как кровь приливает к лицу, но сумел сдержать себя. - Если кто-то замышляет зло против кагана, - сказал он, не повышал голоса, - я убью его. Или ее. Женщина зашипела, как стигийская змея, которой наступили на хвост. Киммериец понял, что задел ее за живое. Лакшми направилась прочь, ее черные покрывала всколыхнулись, и Конан ощутил тяжелый запах благовоний. Оказывается, не только в цивилизованных странах встречается странная особенность - чем ближе к правителю, тем больше ненависти и интриг. ГЛАВА 8 - Не доверяй ему, господин мой, - нашептывала Лакшми. - Я доверяю человеку, показавшему свою доблесть на поле брани, - ответствовал каган. - Не более того. Что он выиграет, если будет мне неверен? Кто наградит его лучше, чем я? Где он возвысится быстрее, чем на моей службе? Не мечтает же мысли. - Может, кто-то из моих приспешников и подумывает об этом, но уж не Конан. Он знает - гирканийцы никогда не признают в чужестранце повелителя. Лакшми отлично знала это. Потому-то магу Хондемиру и приходилось прибегать к таким опасным чарам, чтобы подчинить себе волю кагана. Знала наложница и другое: временами ее хозяин терял здравомыслие, и тогда можно было играть на его страстях. Лакшми поставила перед Бартатуей столик и наполнила вином чашу. Правитель более искушенный заметил бы откровенную фальшь, сквозившую в движениях красотки. Но гирканиец видел только белое точеное тело, оплетенное жемчужными нитями и лишенное иных одежд. - Однако есть нечто принадлежащее тебе. Он желает и может это отнять, - проговорила Лакшми, подавая кагану чашу. Бартатуя гневно свел брови: - Что же это? - Твоя наложница. - Он кому-то посмел сказать... - Конан никому ничего не говорил, - перебила она. - Но он смотрел на меня как взбесившийся жеребец: все и так было понятно. Каган откинулся назад и отпил из чаши. - Смотреть и хотеть дозволено каждому. Не больше. Сейчас этот человек мне нужен. Потом посмотрим. - Твое благополучие - единственное, что заботит меня, господин мой, - сказала Лакшми. Мерзавка осталась довольна: семя упало в плодородную почву и непременно прорастет. Той же ночью, чуть попозже, вендийка незаметно выскользнула из шатра |
|
|