"Роберт эрвин Говард. Ползущая тень" - читать интересную книгу автора

они набросились на него, что-то гневно вопя. Он не пытался ни успокаивать
их не объяснять. Взбешенный исчезновением девушки, он действовал так, как
на его месте действовал бы любой другой человек гиборейской эры.
С яростным ревом Конан метнулся навстречу врагам, его свистнувшая в
воздухе сабля отбила в сторону чей-то меч, и вот уже из головы первого из
нападавших брызнули мозги. Изогнувшись по-кошачьи, Конан ударил снова, и
чья-то рука, судорожно цеплявшаяся за рукоять меча, отрубленная в
запястье, взвилась по крутой дуге в воздух, волоча за собой кровавый
хвост, словно комета. Конан не потерял ни секунды, когда легким движением
увернулся от воинов одновременно напавших на него, - и вот уже меч одного
из них по рукоять погрузился в грудь второго.
Увидев это, ксуталийцы закричали от ужаса, а варвар рассмеялся,
победно и хрипло, нырнул под чью-то руку, хлынула алая струя и следующий
воин в пурпурной тунике рухнул наземь, зажимая руками огромную рану в
животе. Ксуталийцы завыли, словно волки, настигающие добычу. Непривычные к
ратному труду, отупевшие от своих лотосовых снов, они безнадежно
проигрывали быстрому словно молния, варвару, в котором стальные мышцы и
четко работающий мозг составляли единое целое. Его противники, путаясь
друг у друга под ногами, наносили удары или слишком поздно, или слишком
рано, рассекая мечами пустой воздух. Киммериец же двоился, троился,
исчезал в одном месте, чтобы тут же появиться в другом, неуловимый словно
ртуть, недоступный мечам врагов, а тем временем кривое лезвие его сабли
ежесекундно грозило смертью и выполняло угрозы.
Но неуклюжие и нерасторопные желтолицые воины вовсе не были
трусливыми. Грозно крича, они кружили вокруг варвара и рубили короткими
мечами, а со всех сторон в комнату через настежь раскрытые двери вбегали
все новые и новые горожане, разбуженные непривычным их слуху шумом.
Конан, с виска которого уже лилась кровь, в очередной раз взмахнул
саблей, уложив одним ударом сразу нескольких врагов, словно косец пшеницы
и огляделся по сторонам, намечая путь к отступлению. В ту же секунду на
одной из стен раздвинулась драпировка и приоткрылась потайная дверь. За
ней виднелась лестница из зеленоватого камня, на самом ее верху стоял
человек в роскошном шелковом одеянии, моргая глазами, словно только что
проснулся. Киммериец, не колеблясь ни секунды, одним прыжком преодолел
лязгавший мечами круг воинов и помчался к лестнице. Трое воинов преградили
ему дорогу, три меча молниями сверкнули над его головой, и тут же упали,
киммериец же не задерживаясь, несся вперед по лестнице, за ним гналась
свора преследователей спотыкаясь о валявшиеся тела. Один из несчастных
лежал вниз лицом в луже крови и мозгов, второй пытался подняться на руках,
залитых кровью, струей хлеставшей из перерезанного горла, третий скуля,
прижимал к груди обрубок правой руки.
Увидев варвара, бежавшего прямо на него, человек в богатых одеждах
опомнился и его меч холодно сверкнул в лучах камней-светильников, падая на
голову Конана. Тот успел увернуться и воткнул саблю, словно нож мясника в
сердце противника. Инерция движения Конана была столь велика, что сабля
пронзила горожанина насквозь, а варвар, налетев на него, споткнулся и с
грохотом врезался в стену. Когда он падал, сабля, острая, словно бритва,
распорола живот убитого снизу доверху, и обмякшее тело покатилось по
ступеням вниз, путаясь в собственных внутренностях и сбивая с ног
желтолицых воинов.