"Роберт эрвин Говард. Долина пропавших женщин" - читать интересную книгу автора

Она следила за белым человеком с болезненным напряжением, отмечая
каждую деталь его внешности. Он был высоким; ни ростом, ни массой его не
превосходили многие из черных великанов. Он двигался с гибкой проворностью
большой пантеры. Когда костер осветил его голубые глаза, они вспыхнули
синим пламенем. Высоко завязанные сандалии охраняли его ноги, а с широкого
пояса свисал меч в кожаных ножнах. Его внешность была чужая и незнакомая;
Ливия никогда не видела похожих людей, но она и не пыталась определить его
место среди народов человечества. Достаточно было того, что у него была
белая кожа.
Проходили часы, и постепенно рев пирушки затих, поскольку мужчины и
женщины погрузились в пьяный сон. Наконец Баджудх встал, едва не упав, и
поднял руки, не столько как знак закончить празднество, сколько как символ
того, что он сдается в соревновании по количеству съеденного и выпитого,
споткнулся и был подхвачен своими воинами, которые и отнесли его в его
хижину. Белый человек тоже поднялся в ничуть не лучшем виде, очевидно
из-за того невероятного количества пива, которое он выпил огромными
глотками, и был препровожден в хижину для гостей теми из вождей бакала,
которые были в состоянии удержаться на ногах. Он исчез в хижине и Ливия
заметила, как дюжина его воинов заняла свои места вокруг сооружения с
копьями наготове. Очевидно, чужестранец не хотел рисковать, заводя дружбу
с Баджудхом.
Ливия бросила взгляд на деревню, которая отдаленно напоминала Ночь
Суда из-за разбросанных по улицам фигур пьяных. Она знала, что мужчины в
полной готовности к бою охраняют внешние подходы, но единственными
бодрствующими людьми, которых она увидела внутри деревни, были вооруженные
копьями воины вокруг хижины чужестранца - а некоторые из них тоже начинали
клонить головы и опираться на свои копья.
Сердце ее стучало как молоток, когда она проскользнула к задней стене
своей тюрьмы и вышла в дверь, пройдя мимо храпящего охранника, которого
Баджудх поставил охранять ее. Тенью цвета слоновой кости она проскользнула
через пространство, разделяющее ее хижину и хижину чужестранца. Она
подползла к задней стене этой хижины на четвереньках. Здесь на корточках
сидел черный великан, уронив украшенную перьями голову себе на колени. Она
пробралась мимо него к стене хижины. Ее сначала держали в заточении именно
в этой хижине и узкое отверстие в стене, спрятанное свисающей циновкой,
представляло ее слабую жалкую попытку побега. Она нашла отверстие,
повернулась боком и, выгнувшись своим гибким телом, прыгнула внутрь,
оттолкнув внутреннюю циновку в сторону.
Свет костра снаружи слабо освещал внутренность хижины. Как только она
отдернула циновку, она услышала бормотание ругательства, почувствовала как
ее схватили за волосы, протащили сквозь отверстие и рывком поставили на
ноги.
С перепугу она не сразу привела в порядок свои мысли и убрала с глаз
спутавшиеся распущенные волосы, чтобы взглянуть на лицо белого человека,
который возвышался над нею с удивлением, написанным на его темном,
покрытом шрамами лице. В руке он держал обнаженный меч, а глаза сверкали
как огонь костра, - от злости, подозрения или удивления - она не могла
сказать. Он говорил на языке, который она не могла понять, языке, который
не был гортанным негритянским, но и не звучал как язык цивилизованных
народов.