"Елена Хаецкая. Песня снегов" - читать интересную книгу автора

личном опыте.
Вместо ответа Синфьотли ударил его кулаком в лицо и сбил на землю,
после чего несколько раз пнул лежащего на боку пленника сапогом. Сунильд
брезгливо смотрела на эту сцену.
Из дома уже выглядывали слуги. Дюжий детина с кнутом в руке,
повязанный кожаным фартуком, вышел из дома с черного хода, приблизился к
Синфьотли и, поцеловав его руку, справился, что делать с новым рабом.
- Отведи на конюшни и там привяжи, - распорядился Синфьотли. - Смотри
только, чтоб не укусил тебя. Будет брыкаться - угости кнутом, да
посильнее. Привязывай намертво, так, чтобы и пошевелиться не мог.
Слуга с сомнением посмотрел на Конана, с трудом глотающего воздух, -
Синфьотли ощутимо ударил его в грудь.
- От такого обращения не откинул бы он копыта, господин.
- Тебе бы самому не откинуть копыта, если будешь ловить ворон. Я
лучше потеряю пленника, чем такого верного слугу, как ты.
Детина в кожаном фартуке еле заметно покраснел от удовольствия,
передернул плечами, словно желая сказать что-то вроде "мы завсегда
пожалуйста", и, нагнувшись, одним могучим рывком поставил Конана на ноги.
- Тяжеловат для своих лет, а? - заметил он.
Синфьотли рассеянно кивнул. Удерживая киммерийца левой рукой за
длинные растрепанные волосы, а правой - за связанные за спиной локти,
слуга напоследок спросил:
- А как насчет еды? Я в том смысле, что кормить его или как?
- Дай ему мяса, - распорядился Синфьотли. - Завтра его заберет
Гунастр. Старик сообразит, как его кормить, этого звереныша.
Синфьотли уже поворачивался к слуге спиной, когда тот снова
заговорил:
- Простите, господин. А ежели он захочет по нужде?..
- Ни под каким предлогом не отвязывай. Помни: этот варвар - человек
только с виду, - сказал Синфьотли. - На самом деле он хитер, злобен и
изворотлив, как молодой хищник. Он животное, помни.
Еще неизвестно, кто в этой сумасшедшей семье настоящее животное,
подумал Конан угрюмо. Он боялся, что нынче же ночью ему предстоит узнать
это.
- Да помогут нам Игг и Младшие Боги, - пробормотал слуга и потащил
киммерийца в конюшню.


Связанный на совесть, ощущая в желудке каменную тяжесть мяса,
проглоченного не жуя, с онемевшими руками, Конан коротал ночь в душной
конюшне, греясь теплом стоящих поблизости лошадей. Он был рад, что рядом
эти добрые, преданные человеку существа: близость ведьмы не давала ему
покоя. Поняла ли Соль, что Конан узнал ее, что варвару известно, кто она
такая? Не захочет ли девушка избавиться от лишнего свидетеля? Знает ли обо
всем этом высокомерная старая женщина - мать Синфьотли? Если бы Конан хотя
бы не был связан!.. Проклиная свое бессилие, киммериец ждал рассвета с
таким же нетерпением, с каким когда-то торопил утро своей первой битвы.
Далеко за городом Халога над заснеженной равниной летал зимний ветер,
наметая огромные сугробы. Синеватая поземка вилась под порывистым ледяным
дыханием зимних великанов. Точно Льдистый Гигант прилег на эту землю, и