"Елена Хаецкая. Песня снегов" - читать интересную книгу автора

погибнуть вместе с ним, чем пережить позор. На последнем переходе я
увидел, что тело пропало.
- Почему? Ты плохо привязал его? Ты не следил за ним?
- Мне нечего добавить к этому, мать. Ты знаешь все.
- Пусть будет с ним милость Игга и Младших Богов, - сказала Сунильд,
словно решившись поставить на этом точку всему разговору. Помолчав, она
указала пальцем на пленника, привязанного к седлу лошади. - Это кто?
Асир обернулся. Быстрым движением отвязал конец веревки, которой
Конан был привязан к луке, схватил киммерийца за волосы и подтащил к обеим
женщинам. Ударив Конана по ногам, Синфьотли заставил его упасть на колени.
- Я взял его в плен, - сказал Синфьотли. - Он будет сражаться и умрет
во славу Сигмунда, чтобы на погребальном пиршестве потешить душу твоего
сына, мать.
Дрожа от ярости, Конан сделал попытку встать на ноги, вскинул голову,
бросил на женщин дерзкий взгляд - и вдруг оцепенел от ужаса. Напротив
него, всего в двух шагах, стояла та самая ночная колдунья, что подбиралась
к спящему Синфьотли в сопровождении огромного белого волка. Только тогда
она была прочти раздета, а сейчас на ней было строгое и богатое платье,
волосы убраны в девические косы. Ничто не выдавало в дочери Синфьотли
сверхъестественного существа. Желая проверить свою догадку, Конан с
огромным трудом заставил себя заглянуть в ее глаза. Однако ни кошачьего
зрачка, ни зловещего красного отсвета он не заметил. Сейчас перед варваром
была просто юная девушка, создание из плоти и крови, такое же хрупкое и
уязвимое, как любой другой человек. Однако Конан ни на мгновение не
усомнился в своем рассудке: он видел то, что видел. Она ходила босая по
снегу, она усыпила Синфьотли одним движением руки, и белый волк жался к ее
коленям, как собачонка. Галлюцинации не посещали киммерийца никогда, даже
во время чудовищных пьяных оргий, в которых он охотно принимал участие.
Что бы она из себя ни строила, эта Соль, какой бы невинностью ни
притворялась, Конан не позволит себя обмануть.
- Убери отсюда этого грязного варвара, - велела Сунильд. - Отправь
его к Гунастру. Пусть обломает ему когти. Душа Сигмунда еще засмеется при
виде его крови.
Конан наконец поднялся на ноги и попятился назад насколько позволяла
веревка - Синфьотли позаботился о том, чтобы пленник не в состоянии был
бежать. Он мог делать только небольшие шаги - а что до того, что трудно
проделать таким образом большой путь, то это Синфьотли не заботило.
Отступая, Конан не сводил взгляда с Соль. Ему казалось - вот еще миг,
и ведьма выдаст себя, и в глубине ее зрачков, странно расширенных,
запляшет красноватый свет, отблеск далекого зарева.
- Если ты будешь таращиться на мою дочь, вонючее животное, -
проговорил у него над ухом тихий, угрожающий голос Синфьотли, и Конан
ощутил его тяжелое дыхание, - я изуродую твою смазливую физиономию, вырву
тебе ноздри, чтобы ни одна потаскуха к тебе и близко не подошла, даже за
деньги.
- В мужчине женщины ценят совсем другое, - нагло ухмыльнулся Конан.
На самом деле юноша имел весьма смутные представления о том, что
именно ценят женщины. Пока что ему не приходилось иметь с ними дела.
Однако хвастливые рассказы сверстников давали множество пищи для
размышлений, и Конан давно уже искал случая убедиться во всем этом на