"Алекс Джонс. Ловушка для Бога ("Конан") " - читать интересную книгу автора

привычной дорогой, напролом - даже для любимца всех хайборийских богов
значило почти наверняка лишиться того, чем всякий мужчина, особенно молодой
и полный сил, дорожит не меньше жизни. Поэтому Конан, усевшись на коврик в
углу, стиснув зубы, ждал. Будь он один, он, наверное, давно отступился бы,
но Ухарта, не унывая, терпеливо кружил вокруг дряхлой полубезумной женщины,
как овод над буйволицей. Мальчишка неустанно расписывал храбрость и щедрость
своего могучего друга, намекал на хорошие деньги, которыми тот в скором
времени, несомненно, оделит ее, царицу среди повитух, рассуждал о том, что
наместник Хеир-Ага, конечно, не добрый человек, раз она, охранительница
здоровья многих его отпрысков, живет теперь в такой бедноте, и, коли так,
Хеир-Ага заслужил, например, парочку красивых рогов, которыми наградит его
один храбрец, если узнает побольше о расположении женских покоев, о женах и,
кстати, о дочерях наместника... Ухарта заливался соловьем, заходил так и
эдак, и старуха, наконец, уступила...

* * *

Вечерняя прохлада накрыла раскаленный город, залила густыми тенями
узкие ущелья переулков, наполнила сумерками площади и сады. На торговых
улицах зажглись огоньки факелов и замелькали красные платья гулящих девиц.
Притихли богатые кварталы, готовясь ко сну, поручая свое имущество милости
Бела и бдительности злобных псов, спущенных с цепей, едва последний луч
солнца скрылся за горизонтом.
Неторопливо читал вечернюю молитву у себя во дворце Хеир-Ага - главный
человек в Шадизаре, хозяин бесчисленных сокровищ, владелец обширного гарема,
родитель единственного сына и нескольких законных дочерей. Наместник просил
богов вернуть ему милость повелителя, который в последние месяцы отчего-то
перестал обращать внимание на некоторые нижайшие просьбы шадизарского
сатрапа - не иначе как из-за происков врагов. Просил уничтожить, стереть с
лица земли своих недругов, подобных низким шакалам, или хотя бы унизить их в
глазах властителя Заморы. Еще Хеир-Ага просил всесильного Митру об успешном
исходе дела, которое могло бы возвысить его и сделать вторым человеком в
государстве. Речь шла о его старшей дочери, пятнадцатилетней Айсе, слава о
красоте которой дошла до ушей владыки. Скоро счастливый отец отвезет дочь в
Аренджун, и если слухи о ее прелестях не покажутся повелителю
преувеличенными, то Хеир-Ага сможет надеяться на многое, даже - эх, подсобил
бы немного Митра! - сумеет стать тестем высочайшего. О такой великой удаче,
впрочем, рано было говорить с Подателем Жизни, который, как известно, не
терпит заносчивых. Сообразив это, наместник торопливо попросил Владыку Света
не сердиться. Потом, немного подумав, обратился с просьбой о везении к Белу
и Иштар, пообещал им богатые дары в случае, если дело все-таки выгорит, и
отправился спать.

* * *

Конан и Ухарта ничком лежали на гребне стены, окружавшей дворец. С
одной стороны от них благоухали густыми цветочными ароматами ветви пышного
сада. С другой, пыхтя и лязгая оружием, проходила пятерка стражников - одна
из тех, что охраняли от всяческих напастей эту самую стену, сад, дворец и
самого Хеир-Агу. Кроме них, сад, по словам старой повитухи, охраняли злобные