"Алекс Джонс. Ловушка для Бога ("Конан") " - читать интересную книгу автора

замаскированной ковром двери, за которой столь приятно убивал время другой,
не менее драгоценный гость.

* * *

В ноздри ударил густой аромат жареного мяса и пряностей. Конан,
невольно сглотнув слюну, отыскал в полумраке, который едва рассеивали огни
светильников, улыбающееся скуластое лицо Хадира. Тот смотрел на киммерийца
бесстрашно и даже, пожалуй, приветливо: скорее всего, разговор в соседней
комнате подслушивали, и появление Конана не было неожиданностью.
- Входи, входи, наилюбимейший сын Бела, алмаз моего сердца!
Хадир бросил повелительный взгляд на сотрапезников, и те мгновенно
раздвинулись, давая киммерийцу место за столом, а Лысый продолжил
рассыпаться в любезностях, уговаривая Конана разделить с ними скромный
праздничный ужин и выпить хоть немного вина за удачу, дабы та и впредь не
обходила стороной никого из присутствующих. Полупьяная компания нестройным
хором вторила его просьбам, а Урдаши, бормоча что-то восторженно-ласковое,
выбежал вон и мгновение спустя вернулся с громадным блюдом аппетитной снеди.
Все были безукоризненно приветливы, и обстановка, в первую секунду
грозившая взрывом, постепенно разряжалась: по-крысиному чуткий Хадир с
первых дней пребывания в Шадизаре верно оценил угрозу, исходившую от Конана,
а теперь пустил в ход все свое обаяние, чтобы обезоружить противника, и ему
это удалось как нельзя лучше. Уже садясь за стол, Конан с сожалением
подумал, что Хадир никогда не подаст повода для ссоры, а в игре, которую он
сейчас блестяще навязал киммерийцу, Лысый, безусловно, сильнее. С другой
стороны, почему бы и не сыграть? В конце концов, взять его за горло и
тряхнуть хорошенько Конан всегда успеет.
Сделав над собой усилие, юный варвар улыбнулся виновнику торжества,
взял чашу, услужливо наполненную кем-то из соседей, и произнес неторопливо,
тщательно подбирая слова:
- Я рад твоей удаче, Хадир. Рад, что она не оставила тебя сегодня днем,
ибо, отвернись от тебя Бел хоть на мгновение, и страшно подумать, что
осталось бы от твоего и так не пышного тела, - Конан сделал паузу и с
нескрываемым удовольствием взглянул на перекосившееся лицо собеседника.
Такие длинные речи были для киммерийца делом тяжелым и непривычным, но
удовольствие, видит Кром, того стоило, и он продолжил: - Желаю тебе провести
приятную и спокойную старость где-нибудь подальше от здешних мест, так как
свой запас удачи ты наверняка исчерпал. Вряд ли боги еще раз возьмутся
помочь тебе украсть хоть какой-нибудь... ослиный хвост. Так что отдыхай и не
рискуй понапрасну здоровьем.
Конан перевел дыхание и залпом осушил чашу. В наступившей тишине было
слышно, как потрескивают фитили ламп. Все замерли, ожидая ответа Хадира,
готовые по его знаку рассмеяться, превратив этот нахальный тост в шутку, или
схватиться за ножи, или благоразумно кинуться наутек, предоставив Лысому
самостоятельно разбираться с обнаглевшим варваром. О, если бы Хадир мог
пристукнуть на месте этого опасного юнца, он бы сделал это давным-давно! Но
Митра не любит полного равенства: кому-то дает гору мышц, кому-то - ум в
хилой оболочке, и ничего тут не изменишь, ровным счетом ничего! Лысый смерил
Конана уничтожающим взглядом и вдруг непринужденно расхохотался:
- Спасибо и на том, киммериец, ибо ты, видно, за что-то сердишься на