"Дуглас Брайан, Ник Харрис. Голодный золотой божок (Серая птица) ("Конан") " - читать интересную книгу автора

светильники. Огонь больно ранил ее глаза, привыкшие к темноте.
В центре подвала возвышался алтарь, грубо вылепленный из глины-сырца,
весь усыпанный золотыми слитками и драгоценными камнями. На нем стояла
необыкновенно уродливая статуя, изображавшая толстого гладкого карлика,
сидящего, скрестив вывернутые ноги. Статуя была золотая, но благородный
металл весь покрылся черной липкой грязью. Только глаза и пасть блестели,
отчего карлик выглядел еще гаже. В стороне от него стояла огромная печь с
трубой, уходящей в потолок подвала. В печь был встроен большой котел,
наполненный зеленоватой жидкостью. К его краям были припаяны два раздвижных
кольца с зажимами.
Дорсети, весело ругаясь и бормоча, растапливал печь. Когда в трубе
загудело, он выпрямился, вытер сажу на лице и подошел к пленнице. Сняв
колодки с ее ног, он рывком поднял Ремину и, держа ее за руки, повел к печи.
- Ничего не говори! - шептал он ей в ухо. - Береги силы.
Она ничего не понимала, только страх все сильнее сжимал ее сердце.
К котлу вели каменные ступени. Ноги не слушались Ремину, и Дорсети
втащил ее наверх почти волоком, заставил сесть внутри котла, погрузившись в
зеленую жидкость по плечи. Жидкость оказалась тягучей и остро пахла.
Ремина сидела на самом дне, упираясь пятками в противоположную стенку.
Дорсети зажал кисти ее рук в кольца, соскочил вниз и проговорил, кривляясь:
- Подожди чуть-чуть. Сейчас начнется самое интересное.
Жидкость была еще очень холодной, но стенки и дно котла быстро
нагрелись и задрожали. Ремина вскрикнула и рванулась, но не смогла даже
вскинуться.
- За что? Что я сделала! - простонала она.
- Ты виновата только в том, что у Маммония всегда хороший аппетит, -
сказал Дорсети. - Кричи, если хочешь. Говорят, это облегчает страдания.
И Ремина закричала - но не от боли, а от ужаса. Она увидела статуэтку,
которая больше не сидела на алтаре, а приплясывала вокруг котла, то и дело
заглядывая внутрь.
Зонара прижалась к стене и затаила дыхание. Тень полностью скрывала ее.
Дом Дорсети, ярко освещенный со стороны фасада, остальными тремя
сторонами вдавался в непроглядный мрак. Сразу за ним заканчивалась улица
Менял и начинался пустырь Проклятых Судей. Прежде там была рыночная площадь,
на которой время от времени сжигали магов, уличенных в преступлениях. Такой
способ казни по применению к колдунам и колдуньям считался самым
эффективным. Однажды, по приговору магистрата, там сожгли некую Оливию,
которая, как говорили, никогда не занималась колдовством. На свое горе она
понравилась человеку, служившему в городском суде, но отказала его
притязаниям. Судейский не оставил ее в покое, всячески преследовал,
предлагал дорогие подарки, а то и просто запугивал. Жених Оливии, тележный
мастер, имени которого народная память не сохранила, здорово отдубасил
ухажера.
На следующий день Оливию схватили. Ее обвинили в наведении на город
демонов и после долгих пыток сожгли.
А через неделю после казни, в куче гнилых овощей нашли судейского. Он
был на последнем издыхании, его распоротое брюхо неизвестный мститель набил
червивой брюквой. Затем погибли все, причастные к смерти Оливии. Всех их -
каждого в свое время - обнаружили поутру на площади. Умерли они
разнообразно: кто был зарезан, кто удавлен, кто выжжен изнутри посредством