"Д.Мак-Грегор. Чужая клятва ("Конан")" - читать интересную книгу автора

- Кром - это мой бог, шемит, и не тебе его судить. У него своих дел
полно, чтоб еще чужими заниматься... - счел нужным заступиться за Крома
варвар. - И он не злобный старикашка, а справедливый и...
Он хотел добавить еще собственные измышления по поводу поведения богов,
как тут новая мысль забрела по чистой случайности в голову Конана, но такая
сложная и неоднозначная, что оформить ее он не смог; стараясь удержать ее в
себе, запомнить, а потом уже с ней и разобраться, варвар сосредоточился,
улавливая клочки чего-то интересного и непонятного, и совсем уже было поймал
свою мысль за хвост, как тут шемит оглушительно чихнул, подняв клубок серой
пыли, и все пропало. Голова киммерийца опустела - он сплюнул в досаде,
оторвал крепкими зубами ломоть хлеба и начал остервенело жевать его,
чувствуя, как подвывает желудок, в данный момент не менее пустой, чем
голова. Иава и тут последовал его примеру. Солнце не успело и на локоть
склониться к земле, а спутники уже благостно смотрели на мир сквозь
полуопущенные веки, разморенные духотой и приятной сытостью.
Вяло потягивая из бутыли пиво, безвозмездно переданное им
человеколюбивым хозяином постоялого двора, они не разговаривали - каждый
ворошил в уме нечто личное, и прошлое и настоящее, а может, и будущее;
каждому дальнейший путь представлялся по-своему. И если шемиту вряд ли была
ясна цель их путешествия, то Конан, напротив, отлично знал и саму цель, и
возможные средства ее достижения. Воспоминание о Мангельде все еще ранили
его сердце, но уже совсем не так больно, как нынешним утром; чувства
уступили место расчету - здесь варвар несомненно был в своей стихии.
Мысленно он спустился с гор Кофа к границе Аргоса и Шема, мысленно миновал
небольшие по территории, но опасные гланские топи, мысленно прошел равнину,
за которой лежало величественное море Запада. Уяснив для себя мерзкую и
подлую суть Гринсвельда, молодой киммериец предполагал, что на пути им еще
встретятся некие препятствия и заранее отблагодарил за них Гориллу тем, что
назвал его ослиной мочой и послал к Нергалу - его не могли испугать каверзы
злобной обезьяны, пусть она даже обладает демонической сущностью. Все же что
бы ни говорила Мангельда, а сражаться со всякой дрянью должен воин, а не
храбрая маленькая девочка. А посему варвар хотя и укорял себя за
необдуманное решение принять чужую клятву, но укорял слегка, потворствуя
лишь расчетливой натуре своей. Вторая же сторона конавовой души требовала
бурной, неспокойной жизни, такой, какой привык он еще в Шадизаре. И,
вероятно, Гринсвельд способен устроить Конану такую жизнь - как и Конан
ему...
Знакомые картины мелькнули перед сонными глазами варвара: лачуга Ши
Шелама в воровском квартале "Пустынька", где он, Конан, провел немало
времени, то сбывая Ловкачу Ши добычу, то выслушивая его доклад о следующем
объекте охоты; бесценный петух купца Хирталамоса, на котором киммериец сумел
неплохо подзаработать, И три прекрасных жены того же купца, с которыми он
провел три чудесные ночи; затем узрел он пленника подлого мага Яры - некогда
сильное, а после жалкое и уродливое существо, сотворенное в иных мирах иными
богами - в башне Слона он избавил его от мук способом, отвратительным даже
для него, чей меч порой не ведал жалости... Содрогнувшись, Конан отогнал
прочь видения и вновь вернулся мыслями в настоящее. Он бросил взгляд на
шемита - тот уже спал, умиротворенно сложив могучие руки на округлом тугом
животе. Голову его с поредевшими уже и местами побелевшими жесткими волосами
прикрывал подобно шлему большой зеленый лист, свалившийся на него невесть