"Д.Мак-Грегор. Чужая клятва ("Конан")" - читать интересную книгу автора

откуда еще в начале их совместной трапезы. Варвар усмехнулся - сейчас Иава
был похож на гигантский гриб, поеденные червями особи коих видел он в диких
лесах близ Рабирийских гор.
Конан действительно не мог понять, зачем шемит пошел с ним, но
задумываться о том серьезно не имел причин. Его вполне устраивал легкий, на
первый взгляд беззаботный характер спутника, а что там таилось в глубинах
его души - Митра ведает... Киммериец уяснил уже, что Иава более двадцати лет
странствовал по свету в поисках каких-то новых знаний; что сносил он за это
время столько сандалий, башмаков и сапог, сколько хватило бы, чтоб обуть
половину шемской наемной армии; что он был и купцом, и воином, и
разбойником, и даже пиратом, но то были лишь краткие вехи его жизни - прежде
всего он был бродягой, а сам называл себя путешественником и, по всей
вероятности, сие определение находилось ближе к истине; что бывал он во
многих переделках, и не всегда ему удавалось выйти из них победителем... Да
и то сказать, есть ли на земле люди, кои никогда не проигрывают? При этой
мысли Конан неожиданно для себя самого горделиво выпятил нижнюю губу, но тут
же вспомнил, что и у него случались промашки и сбои, что и его порою
дурачили, как то было, например, в Шадизаре, когда заезжий туранский вор
Кимшохада примитивнейшим образом подменил ему истинный священный кинжал Гро
Балан, подсунув обычный клинок, не стоящий и пары медных монет.
Скривившись при этом малоприятном воспоминании, киммериец подумал
вдруг, что так или иначе, но в мире постоянно сохраняется равновесие - сие
есть закон, как сказал бы сумеречный дух Шеймис, его старый знакомый - и
поражение не бывает одного толка: иной раз оно может унизить, привести в
ярость, может даже нанести глубокую рану, но затем довольно быстро
забывается, и впоследствии только легкая досада заденет - не сердце, а ум;
но случаются и другие поражения - их нельзя забыть до конца жизни, они
разрывают душу, они мучают в ночных кошмарах и в видениях при свете дня...
Конан сам видел людей, которые испытали это на себе. Не придется ли и ему
вкусить подобной отравы? Ведь его поход к Желтому острову любой
здравомыслящий человек назвал бы безумием! И хотя Конан и на миг не допускал
печального для себя исхода в битве с Гринсвельдом, все же какая-то неясная
тревога угнетала его, вызывая мимолетное томление души - так морская волна
легко касается прибрежного камня, не омывая, а лишь оставляя на нем влажный
след.
- Хей... - тихо позвал киммериец спутника. - Поднимайся, разноглазый...
Нам пора.
- Ах ты, киммерийский бык, - не поднимая ресниц пробурчал Иава. - Ты
что, никогда не спишь?
- Сплю, - пожал плечами Конан. - Но редко. А теперь я не могу терять
время на такой пустяк как сон. Хочешь храпеть тут - оставайся, а мне надобно
идти.
Он развернулся к приятелю спиной и двинулся вниз по тропе, будучи в
полной уверенности, что шемит последует за ним. Так и вышло. Иава проворно
собрал в сумку остатки припасов и, призывая на голову варвара всевозможные
кары, припустил следом.
У подножия горы Конан остановился. Впереди была огромная отвесная
скала, лишь в некоторых местах покрытая пучками полузасохших растений. Она
тянулась на много сотен локтей и вправо и влево, словно неприступная стена
великого города, но сотворенная самой природой. В этом месте кончилась и