"Д.Мак-Грегор. Чужая клятва ("Конан")" - читать интересную книгу автора

прикрыл могилу, законопатив все щели выдранным с корнями мхом.
Удостоверившись, что никто не сумеет отодвинуть камень и проникнуть внутрь,
варвар поднялся, постоял мгновенье и, погрозив кулаком куда-то вдаль, сам
толком не зная кому, пошел назад.


* * *

К вечеру Конан напился вмертвую, а проснувшись на рассвете следующего
дня, он уже знал, что ему делать дальше. Путешествие в Султанапур все-таки
отменялось. Об этом он догадывался еще тогда, когда нашел на заднем дворе
убитую кем-то Мангельду, но догадка сия была призрачна и исходила не из
ума - да и в той каше, что варилась в голове его в тот день, вряд ли могла
родиться здравая мысль, - но из сердца. Теперь же все для него прояснилось
окончательно: чужая клятва по наследству перешла к нему - сие не подлежало
сомнению и на миг, да Конан и не думал сомневаться. Он твердо решил взять на
себя то, что должна была сделать Мангельда, а именно разыскать Гринсвельда и
отнять у него (украсть, купить, взять силой - пока не имело значения) вечно
зеленую ветвь маттенсаи.
Лежа на своем топчане, Конан пытался увидеть мысли Мангельды: может, в
последнюю ночь ей явился Асвельн? Ведь не рассчитывает же он, в самом деле,
на двух детей, что остались от племени антархов... Но, как хитроумно ни
ставил вопрос варвар, взывая к Митре - если у него осталась еще хоть капля
благородства, в чем Конан после хладнокровного убийства неизвестным злодеем
Мангельды сильно сомневался, - никакого ответа он не получил. Как видно,
Митре, так же как и Асвельну, было совершенно все равно, кто владеет
священной маттенсаи - антархи или Горилла Грин. Киммериец в раздражении
сплюнул на пол: а почему тогда ему, Конану, должно быть не все равно? Уж
он-то к антархам совсем не имеет отношения!
Зарычав от бессилия, варвар перевернулся на живот, уткнувшись носом в
щель меж досками. Весь прошедший день заливая вином огонь, полыхавший в его
груди, он всячески увиливал сам перед собой от причастности к клятве
Мангельды, ибо предстоящее ему путешествие к Желтому острову не сулило
выгоды - ни богатства, ни славы, - а только риск, вряд ли оправданный тем,
что какая-то горилла тиснула прямо из-под носа у антархов ветку, лично для
Конана никакого интереса не представляющую. Стоило ли ему продолжать чужой
путь с чужой клятвой в сердце? Всякому известно, что нет пути труднее и ноши
тяжелее...
Но, как ни уговаривал он себя забыть Мангельду и ее историю и двинуться
к Султанапуру, ничего путного из этого не выходило. Покоя на душе не было -
то виделись ему тоскливые глаза девочки, то воображение рисовало
Гринсвельда, сзади коварно вонзающего кол в ее спину, то слышался плеск волн
у скалистых берегов Желтого острова. Так что к утру он принял твердое
решение - идти за маттенсаи - и более уже не сомневался. И только он
прорычал вслух раздраженно: "Нергал с вами, пойду...", как на душе
моментально стало легко и свободно, и долгожданный покой согрел его сердце -
видимо, усмехнулся про себя варвар, те, с кем, по его мнению, пребывал
Нергал, остались довольны его решением... Что ж, если Митра благословляет
его на сие деяние, он пойдет к морю Запада, а потом поплывет к Желтому
острову... Конан широко зевнул - мысли опять перепутались, стали