"Леонард Карпентер. Конан и осквернители праха ("Конан") " - читать интересную книгу автора

широко разинутой пастью и змеистым хвостом - нечто вроде ската - с плеском
вырвалась из воды и пролетела низко над поверхностью, словно камень,
запущенный "блинчиками". Потом рыбина гулко плюхнулась обратно и ушла в
глубину. К берегу побежали мелкие волны.
Конан последний раз цветисто помянул Крома, потом повернулся и пошел
прочь...


Глава втораяМогильные воры

Ветер пустыни бесцельно нахлестывал землю, словно возчик, направляющий
к дому усталую, ко всему безразличную лошадь. Там, где вздымающийся склон
рассекали сразу два глубоких оврага, несомый ветром песок изваял в
обнаженных скалах целые ряды тонких шпилей, похожих на причудливые минареты.
Когда между ними пролетал заблудившийся ветерок, слышались вздохи и
перешептывания.
Из расщелины между двумя шпилями высунулась тупоносая голова ящерицы с
медленно моргающими глазами. За головой последовало тело, приземистое,
толстое, как у раскормленной домашней курицы. Под слоем солончаковой пыли
блестела яркая радужная чешуя. Извиваясь, ящерица сбежала по каменистому
склону на самое дно ущелья, где сквозь слой песка торчали бурые скелетики
кустов.
Едва ли не из последних сил Конан-киммериец заполз в ущелье, по
которому только что пробежала ящерица. Он был весь в пыли и очень ослабел от
жажды. На нем еще болтались остатки бурнуса, обрезанного по колено, чтобы не
мешал при ходьбе. С плеча свисал сморщенный бурдюк. Когда Конану случилось
пить в последний раз, это была густеющая кровь его павшей кобылы. Не
удивительно, что он проводил скальную ящерицу алчным взглядом охотника...
Он скатился следом за чешуйчатой тварью, уже не памятуя ни о какой
осторожности. Попытавшись схватить ящерицу, он всем телом рухнул на нее
сверху, ударился о песок и больно ободрался о длинные, как ножи, колючки
куста. Сунув под себя руки, Конан нашарил чешуйчатое бьющееся тельце, сцапал
его и вытащил добычу на свет Божий.
В руках у него был лишь сужавшийся к концу хвост. Хвост еще слабо
подергивался. Конан поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как все
остальное удирало под кучу камней в нескольких шагах от него.
От жажды в голове стоял шум. Конан присмотрелся к оторванному хвосту.
Он показался ему сухим и ороговевшим, но какую-то капельку жидкости из него
все же можно было выжать. Он приложил хвост к губам и стиснул его в
кулаке...
И тут совсем рядом с ним раздался голос!
- Как по-вашему, это человек или нет? - густым насмешливым басом
спрашивал мужчина, восседавший на мохнатом горбу верблюда. "Корабль пустыни"
неподвижно стоял возле каменной стены каньона. - Может, это песчаный
троглодит, порождение бесплодных пустынь?..
Всадник, закутанный в дорожный плащ, был коренастым, белокожим и
светловолосым. Несомненно, северянин, хотя сладкозвучная шемитская речь без
запинки лилась из его уст.
- А я, Осгар, слыхал еще и другое... - Из-за поворота появился другой
верблюд, поменьше, и на спине у него тоже сидел всадник. - Говорят, дикие