"Стюарт Арчер Коэн. Семнадцать каменных ангелов " - читать интересную книгу автора

признаков жизни. Труп был мужского пола в позе эмбриона, спиной к багажнику
и головой к капоту. Руки трупа были скованы наручниками модели "игл
секъюрити".
Идиот Доминго! Это нужно же, оставить наручники на месте преступления.
Не хватало только написать на приборной доске номер его бляхи! Гринго что-то
строчила в своем блокноте, что-то о наручниках, и у него похолодело внутри.
На трупе обнаружены пять ран, предположительно от огнестрельного
оружия, одна в левой руке, была прострелена ладонь, одна в левой стороне
грудной клетки, спереди, одна во фронтальной зоне правого бедра, одна в
яичках и прямой кишке, одна в правом виске, очевидно сквозная с выходом
через левую глазницу.
- Они пытали его! - вздрогнув, проговорила доктор Фаулер. Ее
пронзительные зеленые глаза сверкнули в лицо Фортунато. - Какая жестокость!
Фортунато не ответил, прикрывшись бесстрастным машинописным текстом
показаний. В конце концов он буркнул:
- Та, что в руку, - это он пытался заслониться.

И снова, будто по сигналу, перед его мысленным взором стали
разворачиваться события той ночи. Доминго и Васкес на заднем сиденье,
Васкес; его татуировка со свастиками и понюшки кокса, следовавшие одна за
другой. Васкес, безмозглая гора разрисованных синим мышц, guapo[22] нового
стиля, вечно готовый затеять драку, но предпочитающий всадить несколько пуль
в спину в открытой схватке с ножом в руках. С самого начала ничего хорошего,
а теперь он еще так нанюхался, что у него яростно заблестели глаза. Они
подняли Уотербери в сидячее положение, чтобы удобнее было бить его по лицу;
Доминго орал:
- Думаешь, ты такой умный! - Удар. Из разбитого носа Уотербери хлещет
кровь, один глаз заплывает. - Думаешь, ты такой умник, да?
Уотербери больше не говорит о Карло Пелегрини. Он все время смотрит на
Фортунато, потому что Фортунато старше всех, ведет себя спокойно, лицо у
него понимающее и голос доброго дядюшки. Фортунато пытался сказать ему
глазами: "Потерпи, hombre.[23] Ничего такого не будет".
- У меня жена и дочь, - сказал ему гринго. - Вы это знаете?
Васкес наградил свою жертву плевком:
- Да мы поимеем твою жену на глазах у дочери, а потом возьмем и
прикончим всех.
Уотербери продолжал глядеть на него через спинку сиденья, как будто они
оба были заодно, потому что, как ни говори, он был "хорошим" полицейским. А
Доминго должен был попугать гринго. Он был "плохим" полицейским.
С пола автомобиля собраны следующие предметы. Задняя часть салона: одна
пуля, по-видимому калибра 9 мм. Пять стреляных гильз: четыре - 32-го
калибра, марка "ремингтон"; одна - 9 мм, марка "федерал".
Гринго настрочила еще несколько заметок в своем блокноте.
Три кусочка голубой металлизированной бумаги, каждый со следами белого
вещества, подобного хлоргидрату кокаина...
Десятипесовые пакетики Васкеса. Вылезший из машины пописать Доминго,
звук долгого сопения, а потом он возвращается в машину с длинной белой
каплей, свисающей с носа.
- Ты что делаешь, сукин сын? Разве можно на работе!
Потом и Доминго со сверкающими глазами: