"Леонард Коэн. Любимая игра " - читать интересную книгу автора

Но он едва держался на ногах. Приходилось все время переносить вес с
одной ноги на другую, чтобы боль распределялась равномерно. Он шаркал
ногами, часто не попадая в такт; и без того неидеальные, его па становились
еще дерганнее. Он хромал все явственнее, и, пытаясь сохранять равновесие,
был вынужден все крепче цепляться за Плюшку.
-- Не здесь, -- шепнула та на ухо. -- Мои родители сегодня поздно
вернутся.
Но даже это приятное приглашение не могло смягчить его дискомфорт. Он
повис на ней и маневрами втерся в многолюдную часть комнаты, где мог с
полным правом ограничивать собственные движения.
-- О, Ларри!
-- Вот шустрый какой!
Даже по изощренным представлениям старших, он танцевал рискованно
близко. Он принял роль кавалера, навязанную болью, и куснул Плюшку за ухо,
поскольку слыхал, что уши покусывают.
-- Выключим свет, что ли? -- буркнул он всем бесстрашным.
Они ушли с вечеринки, и прогулка эта была форсированным маршем
батаанских масштабов{ (24)}. На ходу он прижимался к ней, превращая хромоту
в демонстрацию расположения. На холме "клинекс" снова съехал из-под пятки.
Вой туманного горна с реки достиг Вестмаунта и заставил Бривмана
содрогнуться.
-- Я тебе должен кое-что сказать, Плюшка. А потом ты мне кое-что
скажешь.
Плюшка не хотела садиться на траву, чтобы не мять платье, -- но, может,
он попросит ее ходить с ним постоянно. Она откажется, но какой отличной
станет тогда эта вечеринка. От признания, которое он собирался произнести, у
него сперло в груди, и он перепутал свой страх с любовью.
Он стащил ботинки, выгреб из них комья "клинексов" и, словно великую
тайну, возложил ей на колени.
Плюшкин кошмар только начинался.
-- А теперь ты вынимай свои.
-- О чем ты? -- вопросила она голосом, который удивил ее саму, поскольку
так походил на голос ее матери.
Бривман показал на ее сердце.
-- Не стесняйся. Вынимай свои.
Он потянулся к ее верхней пуговице и получил в лицо клинексовыми
комками.
-- Убирайся!
Пусть бежит, решил Бривман. До дома ей не так уж далеко. Он пошевелил
пальцами ног и потер ступни. Он же не приговорен к "танцу зайчиков" -- не в
таком же обществе. Он швырнул "клинексы" в канаву и потрусил домой с
ботинками в руках.
Бривман обогнул парк и бежал по влажной земле, пока открывшийся вид не
остановил его. Будто аккуратных лейтенантов, он поставил ботинки у ног.
С благоговейным трепетом смотрел он на громаду ночной зелени, аскетичные
огни города, тусклое мерцание Святого Лаврентия.
Город -- великое достижение, строить мосты -- прекрасно. Но улицы,
гавани, каменные шпили совершенно потерялись в огромной колыбели гор и
небес.