"Леонард Коэн. Любимая игра " - читать интересную книгу автора

опекун.
Крови, отхаркиваясь которой он умер, не видно, но, пока Бривман
исследует фотографию, она собирается на подбородке.
Он -- один из князей личной религии Бривмана, двуликий и деспотичный.
Гонимый брат, почти поэт, простофиля с механическими игрушками, вздыхающий
судья, что слушает, но приговора не выносит.
Еще он, вооруженный Божественным Правом, вздымает Власть, беспощадным
насилием подавляя все слабое, запретное, не-бривманское.
Благоговея перед ним, Бривман спрашивает себя: просто ли слушает его
отец, или еще ставит печати под указами.
Теперь он безучастнее обосновался в своей золотой рамке, и выражение его
лица неуловимо, как на ранних фотографиях. Одежда уже кажется устаревшей и
маскарадной. Теперь можно отдохнуть. Бривман унаследовал все его заботы.
Назавтра после похорон Бривман разрезал один из отцовских официальных
галстуков-бабочек и зашил внутрь послание. Он похоронил его в саду, под
снегом возле забора, куда летом заползут соседские ландыши.


15


У Лайзы были прямые черные клеопатрины волосы, что снопами скакали по
плечам, когда она бегала или прыгала. Длинные изящные ноги, ставшие
великолепными благодаря естественной тренировке. Глаза -- большие, с
тяжелыми веками, мечтательные.
Бривман думал: быть может, она, как и он, мечтает об интригах и
подвигах, -- но нет, ее широко раскрытые глаза в фантазиях озирали хорошо
обставленный дом под ее властью, дитячий выводок, которому станет матерью,
мужчину, которого будет согревать.
Их начали утомлять игры на поляне возле Древа Берты. Они не хотели
сардинами набиваться под чье-нибудь крыльцо. Не хотели хромать в больничных
салках{ (7)}. Не желали рисовать магический круг и запечатывать его точкой.
"Глунапоснатина. Понашлина отнасюнадана", -- шептали они. Им было все равно,
кто водил.
Лучше игры плоти, любви, любопытства. От "овцы, бегите"{ (8)} они
уходили в парк и садились на скамейку возле пруда, где сплетничают няньки, а
дети запускают игрушечные кораблики.
Он хотел знать о ней все. А ей разрешают слушать "Тень"{ (9)} ("Сорняк
преступления приносит горькие плоды. Кто ведает, какое зло таится в
человеческом сердце? Тень ведает, хехехехехехехех")? Разве Алан Янг{
(10)} -- не потрясающий? Особенно та роль с капризным голосом: "Вот он я,
вот он я, приходи собрать бутоны роз в моих волосах". Правда же,
единственная приличная часть программы Чарли Маккарти{ (11)} -- та, когда
появлялся Мортимер Снерд{ (12)}? А у нее ловится "Гроза преступности"{
(13)}? А она хочет, чтобы он изобразил машину Зеленого Шершня{ (14)}, когда
ее ведет верный слуга-филиппинец Като{ (15)}, или Осведомителя{ (16)}?
Правда, отличная мелодия?
А ее называли когда-нибудь грязной жидовкой?
Они замолкали, и няньки со своими светловолосыми детками вновь
восстанавливали власть над вселенной.