"Леонард Коэн. Любимая игра " - читать интересную книгу автора

нечто невозможное?
-- Лоренс, прошу тебя, мы лежим тут вдвоем. Ты пытаешься как-то
испортить ночь.
-- Я думаю -- батальоны.
Она не ответила, и это молчание чуть отодвинуло от него ее тело.
-- Расскажи еще про Берту, Кранца и Лайзу.
-- Все, что я тебе рассказываю, -- оправдание чего-нибудь другого.
-- Тогда давай вместе помолчим.
-- Я видел Лайзу перед тем случаем в гараже. Нам, наверное, было лет
пять или шесть.
Бривман смотрел на Шелл и описывал солнечную комнату Лайзы, набитую
дорогими игрушками. Электрическая лошадка, которая качалась сама. Ходячие
куклы в натуральную величину. Все пищало или вспыхивало, когда его сжимаешь.
Они прятались в тенях под кроватью, полные ладони тайн и новых запахов,
настороженно выглядывая слуг, наблюдая, как солнце скользит по линолеуму с
врезанными в него волшебными сказками.
Совсем близко прошлепали гигантские туфли горничной.
-- Как чудесно, Лоренс.
-- Только вранье. Это правда было, но это вранье. Древо Берты -- вранье,
хотя она действительно оттуда упала. Ночью, после того, как я валял дурака с
отцовскими удочками, я тихонько пробрался в комнату родителей. Оба спали в
своих раздельных кроватях. Светила луна. Оба лежали лицом в потолок, в
одинаковых позах. Я знал, что если закричать, проснется только один.
-- Он в эту ночь умер?
-- Какая разница, как это бывает?
Он принялся целовать ее плечи и лицо, и хотя от его ногтей и зубов ей
было больно, она не протестовала.
-- Я никогда не привыкну к твоему телу.

13

После завтрака шестеро вошли в дом и поставили в гостиной гроб. Он был
поразительно огромен, из темного шершавого дерева с латунными ручками. Их
одежду засыпал снег.
Комната внезапно стала более официальной -- Бривман ее такой никогда не
помнил. Мать прищурилась.
Гроб поставили на подставку и начали поднимать крышку, похожую на крышку
шкатулки.
-- Закрывайте, закрывайте, мы же не в России!
Бривман закрыл глаза и подождал, когда щелкнет крышка. Но эти люди,
зарабатывающие на жизнь среди осиротевших, двигались бесшумно. Когда он
открыл глаза, они уже ушли.
-- Почему ты заставила его закрыть, мама?
-- И так хватит уже.
Зеркала в доме намылили, будто стекло пало жертвой странного домашнего
холода, созвучного повсеместной зиме. Мать в одиночестве стояла у себя в
комнате. Бривман чопорно присел на свою кровать и попытался побороть ярость
чувством помягче.
Гроб стоял параллельно большому дивану.
В прихожей и на балконе начали собираться и перешептываться люди.