"Мэри Хиггинс Кларк. С тех пор, как уснула моя красавица" - читать интересную книгу автора

солдата, присевшего за алтарем. Падая, Майлс успел в него выстрелить.
Майлс пришел в себя, чувствуя как маленькая рука трясет его. "Идем со
мной," - прошептал кто-то ему в ухо по-английски с сильным акцентом. Сквозь
туман боли в голове он ничего не соображал. Его глаза слиплись от запекшейся
крови, он ничего не видел. Вдалеке слышались выстрелы. Ребенок - он понял,
что это был ребенок, девочка - вел его по пустынным улицам. Напрягая мозг,
Майлс пытался сообразить, где она подобрала его и удивляясь, почему она
одна. Он слышал грохот своих армейских ботинок по каменной мостовой, звук
отворяемых ржавых ворот, потом возбужденный быстрый шепот - объяснение
ребенка. Сейчас она говорила по-итальянски, и он ничего не понимал. Дальше
он почувствовал, как кто-то, поддерживая, укладывает его в постель. Он то и
дело проваливался в небытие и просыпался, чувствуя, как нежные руки моют его
и перевязывают голову. Первое ясное воспоминание - о военном враче, которого
привели осмотреть Майлса. "Вы даже не представляете себе, какой вы
счастливчик, вам повезло, - приговаривал врач. - О некоторых наших ребятах
этого уже не скажешь. Вчера нас отбросили. Много погибло."

После войны Майлс воспользовался законом о льготах демобилизованным и
поступил в колледж. Здание колледжа в Фордхэм Роуз Хилл было всего в
нескольких милях от того места в Бронксе, где он вырос. Его отец, капитан
полиции, был настроен скептически. " Все, что мы смогли сделать для тебя,
это заставить тебя закончить школу, - заметил он. - И не потому что Бог
обделил тебя мозгами, а потому, что ты никогда не утруждал себя засунуть нос
в книжки."
Тем не менее через четыре года, закончив с отличием колледж, Майлс
поступил в Высшую школу права. Отец был польщен, но предупреждал: "Ты все
равно коп в душе и не забывай об этом, когда получишь все свои славные
дипломы."
Школа права. Адвокаткая контора. Частная практика. Это тянулось до тех
пор, пока Майлс Керни не понял, что хорошему адвокату не стоит больших
усилий превратить обвиняемого в подзащитного. Его это не привлекало. Майлс
принял предложение стать Государственным прокурором.
Это был 1958 год. Ему тридцать семь. За эти годы он встречался со
многими девушками, наблюдая, как они одна за другой выходят замуж. Но как
только он сам начинал подумывать о женитьбе, словно какой-то голос шептал
ему: "Подожди, у тебя еще все впереди".
Намерение съездить в Италию возникло не вдруг. "Нельзя сказать, что ты
был в Европе, если ты оказался там только для того, чтобы тебя подстрелили,
- говорила ему мать, когда он приходя обедать домой, неуверенно делился с
ней своими планами, и добавляла: "Тебе не кажется, что не мешало бы
навестить ту семью, которая прятала тебя в Понтиси? Я сомневаюсь, что ты
тогда как следует отблагодарил их."
Он до сих пор признателен матери за этот совет. Потому что, когда он
постучал в дверь, ее открыла Рената, которой к тому времени было уже
двадцать три года. Рената - тоненькая и высокая, не намного ниже его самого.
Рената, которая восхитительно просто сказала:"А я знаю, кто вы. Это вас я
привела в ту ночь."
"Откуда ты помнишь?" - спросил он.
"Мой отец сфотографировал нас с вами до того, как вас увезли. Я всегда
держу эту фотографию на моем столике."