"Артур Кларк. Свидание с Рамой" - читать интересную книгу автора

его пополам. Лента похожа на ледяную, и мы окрестили ее Цилиндрическим
морем. Посреди моря расположен большой остров овальной формы, размером
десять километров на три, сплошь покрытый какими-то высокими
сооружениями. Поскольку он напомнил нам виды старого Манхэттена, мы
назвали его Нью-Йорком. Правда, я не склонен думать, что это
действительно город: скорее он похож на какую-то колоссальную фабрику
или, скажем, на химический завод.
Но на равнине есть и город или, во всяком случае, поселки. Их по
крайней мере шесть; если бы их строили для людей, то каждый мог бы
вместить примерно пятьдесят тысяч человек. Мы назвали их Рим, Париж,
Москва, Лондон, Пекин и Токио. Между собой они связаны дорогами и еще
каким-то подобием рельсовой системы.
Материала, достойного изучения, в этом застывшем мире хватило бы на
столетия. Четыре тысячи квадратных километров и всего две-три недели
на то, чтобы их обследовать. Не знаю, найдем ли мы ответ хотя бы на
два вопроса, которые мучают меня с той самой секунды, когда мы
оказались здесь внутри: кто они были и что с ними случилось?
Запись окончилась. На Земле и на Луне члены Комитета по проблемам
Рамы перевели дух и принялись с новой энергией изучать разложенные на
столах карты и фотографии. Они предавались этому занятию уже не первый
час, однако голос капитана Нортона будто высветил в снимках что-то,
добавил им глубину. Пусть ракеты разорвали вековечную ночь Рамы совсем
ненадолго, но капитан видел этот необитаемый вывернутый мир
собственными глазами. И именно он, Нортон, поведет в этот мир
исследователей и будет его изучать...
- Доктор Перера, вы, кажется, хотели что-то сказать?..
Доктор Боуз подумал, не следовало ли в первую очередь предоставить
слово профессору Дэвидсону - старшему из ученых и единственному
астроному среди присутствующих. Но профессор, видимо, еще не вполне
оправился от шока, ему было явно не по себе. Всю жизнь он взирал на
Вселенную, как на арену борьбы титанических, но безличных сил
гравитации, магнитных и радиационных полей; ему никогда не верилось,
что жизнь играет сколько-нибудь существенную роль в мироздании, и он
рассматривал ее проявления на Земле, на Марсе и на Юпитере как
нечаянное отступление от общих правил.
И вот теперь налицо было доказательство, что жизнь не только
существует за пределами Солнечной системы, но и достигла высот, далеко
превосходящих все, что человечество уже совершило, и все, что
надеялось совершить в ближайшие столетия. Более того, появление Рамы
опровергло и другую догму, которую профессор исповедовал годами. Под
нажимом он еще кое-как соглашался, что жизнь, может быть, существует и
в иных звездных системах, но совершеннейшая нелепость, подчеркивал он,
верить, что она способна пересечь межзвездные бездны...
Допустим даже, что рамане действительно потерпели неудачу, что
капитан Нортон прав, утверждая, что их мир ныне превратился в
гробницу. Но сама попытка совершить невозможное говорила о том, что
они всерьез рассчитывали на удачу, И если такое случилось хоть
однажды, то в Галактике с ее сотней тысяч миллионов солнц это должно
было происходить много-много раз... и кто-то где-то непременно добился
успеха.