"Артур Кларк. Встреча с медузой" - читать интересную книгу автора

и мирно, как много лет назад, когда он вместе с Вебстером парил над
равнинами северной Индии. У Фолкена было время овладеть своими новыми
талантами в такой мере, что он будто слился с "Кон-Тики". Он не
рассчитывал на такую удачу и спрашивал себя, какой ценой придется за нее
расплачиваться.
Пятичасовой день подходил к концу. Облачный полог внизу избороздили
тени, и теперь он казался плотнее, массивнее, чем когда солнце стояло выше
в небе. Краски быстро тускнели, только прямо на западе горизонт опоясывал
жгут темнеющего пурпура. В кромешном мраке над ним бледным серпом
светилась одна из ближних лун.
Простым глазом было видно, как солнце свалилось за край планеты в
трех тысячах километров от "Кон-Тики". Вспыхнули мириады звезд, и среди
них, на самом рубеже сумеречной зоны, прекрасная вечерняя звезда - Земля
как напоминание о безбрежных далях, отделяющих его от родного дома. Следом
за солнцем она зашла на западе. Началась первая ночь человека на Юпитере.
С наступлением темноты "Кон-Тики" пошел вниз. Шар уже не нагревался
слабыми солнечными лучами и потерял частицу своей подъемной силы. Фолкен
не стал возмещать потерю, этот спуск входил в его планы.
До незримой теперь пелены облаков оставалось около пятидесяти
километров. К полуночи он достигнет ее. Облака четко рисовались на экране
инфракрасного локатора; тот же прибор сообщал, что в них кроме обычных
водорода, гелия и аммиака огромный набор сложных соединений углерода.
Химики томились в ожидании проб этой розоватой ваты. Правда, атмосферные
зонды уже доставили несколько граммов, но исследователей такая малость
только раздразнила. Высоко над поверхностью Юпитера обнаружилась добрая
половина молекул, необходимых для живого организма. Есть пища - так, может
быть, и потребители существуют? Вопрос этот уже свыше ста лет оставался
без ответа.
Инфракрасные лучи отражались облаками, но микроволновый радар
пронизывал их, выявляя слой за слоем, вплоть до поверхности планеты в
четырехстах километрах под "Кон-Тики". Путь к ней был прегражден Фолкену
колоссальными давлениями и температурами; даже автоматы не могли пробиться
туда невредимыми. Вот она - в нижней части радарного экрана, не совсем
четкая и мучительно недостижимая... Аппаратура Фолкена не могла
расшифровать ее своеобразную зернистую структуру.
Через час после захода солнца он сбросил первый зонд. Автомат
пролетел быстро первые сто километров, потом завис в более плотных слоях,
посылая поток радиосигналов, которые Фолкен транслировал в Центр
управления. Сверх того до самого восхода солнца ему оставалось только
следить за скоростью снижения, передавать показания приборов да отвечать
на отдельные запросы. Влекомый устойчивым течением, "Кон-Тики" не нуждался
в присмотре.
Перед самой полуночью на дежурство в Центре заступила
оператор-женщина. Она представилась Фолкену, сопроводив эту процедуру
обычными шутками. А через десять минут он снова услышал ее голос, на этот
раз серьезный и взволнованный.
- Говард! Послушай сорок шестой канал, не пожалеешь!
Сорок шестой? Телеметрических каналов было столько, что он помнил
лишь самые важные. Но как только включил тумблер, сразу сообразил, что
принимает сигнал от микрофона на зонде, который висел в ста тридцати