"Михаил Чулаки. Вечный хлеб" - читать интересную книгу автора

Чтобы бежалось легче, чтобы преодолеть скуку повторяющихся кругов,
нужно было о чем-нибудь думать. Особенно приятно думалось на бегу о том, чем
он когда-то был, - и тем самым усиливалась гордость за теперешние
достижения!

...Славику было примерно лет пять, когда началась война. Первую зиму он
пережил в блокаде. Очевидно, все его родные умерли, поэтому в апреле он
попал в детприемник и по последнему льду вывезен на Большую землю. Полного
имени своего он сказать не сумел, но упорно называл себя Славиком, отчего и
записан был Вячеславом; само собой явилось и отчество - Иванович: самое
простое, не требующее фантазии и в то же время в своей простоте
поднимающееся до символа; ну а поскольку подобран он был где-то на
Суворовском проспекте, то и фамилия ему была дана: Суворов - к тому же очень
созвучная времени фамилия. Пережитый голод - нет, больше: пережитая
непрерывная устремленность к еде, составлявшая самую суть существования,
определила профессию. Его хотели было, как и всех мальчишек из их детского
дома, записать после седьмого класса в ремесленное училище, где готовили
каменщиков и вообще строителей, но он сам разыскал, где учат на повара, сам
подал заявление.

Какое сразу началось счастье! Под пальцами, как живые, картошка, крупы,
мясо. Первый урок с мясом! Фарш налип на пальцы, и Слава их облизал. (До сих
пор любит сырой фарш и не понимает, зачем котлеты портят тем, что жарят?!) У
Григория Никитича, их мастера, любимая была присказка: "Повар с голоду не
помрет!" И сколько раз Слава ни выслушивал эту не новую мудрость, каждый раз
являлось чувство прочности, устроенности в жизни...

После шести часов в саду стали появляться самые ранние собачники.
Вячеслав Иванович здоровался с ними на бегу, а Эрик со своими менее
роскошными собратьями (потому что даже сенбернар Люцерн выглядел рядом с ним
мужиковатым)- более обстоятельно. С большинством гуляющих здесь собак он
дружил, но был у него и вечный враг - доберман Грот. Грот лаял на Эрика
гулко, как из бочки, а Эрик отвечал ему благородным, почти что львиным
рыком. Смешно, но и Вячеслав Иванович с хозяйкой Грота вели себя почти как
их собаки. Хозяйка Грота говорила вслед Вячеславу Ивановичу ласковым
голосом: "Худой, как скелет, смотреть страшно, а все носится". Вячеславу
Ивановичу очень хотелось гордо не обращать на нее внимания, игнорировать (в
детдоме такой стиль поведения назывался "ломать лорда" и котировался
высоко), но он не выдерживал и множество раз отвечал краткими банальностями-
длиннее на бегу некогда - вроде: "Бедный муж! Лучше со змеей жить!" - пока
однажды прямо тут же на дистанции не совершил одно из лучших своих
словотворчеств: "Стерлядь!"-выкрикнул он, и это вполне приличное слово на
самом деле объединило два часто прилагаемых к женщинам определения - как
всегда, начало одного и окончание другого, - но попробуй придерись!

Зато встречались люди и собаки, в особенности Вячеславу Ивановичу
приятные. И прежде всего похожий на веселого черта Дикси, ризеншнауцер, и
его хозяин Дмитрий Игоревич, доктор каких-то наук. Знакомство началось с
того, что Вячеслав Иванович сам догадался, что Дикси принадлежит к столь