"Михаил Черненко. Чужие и свои " - читать интересную книгу автора

Людей, у которых ждала мама, мужа с женой возраста примерно моих
родителей, я не знал. Были они какие-то очень [26] спокойные и
основательные. Нас с мамой усадили за стол и сытно кормили, не помню чем, а
помню, что очень вкусным. К сожалению, не знаю имени хозяина. Может быть,
Иван Алексеевич, но я не уверен. Кажется, он работал до войны бухгалтером.
Он мне как-то очень твердо втолковывал, что мы были вроде как совсем дураки,
потому что нельзя же так, и что скрываться маме надо не в городе. А в
деревне, и подальше от Харькова, где ее наверняка никто не узнает. И что
завтра мама в такую деревню пойдет с его родственниками. Это в сторону
города Сумы, уже не в Харьковской области.
И еще - чтобы мы не беспокоились, что все будет хорошо...
Была ли у мамы с собой хоть какая-нибудь немецкая бумажка, я не знаю.
Наверное, профсоюзный билет или липовая справка из домоуправления, которую
написал и поставил печать тот же святой человек паспортист Иван Иванович.
Я сказал маме про Германию. Мама, если можно так сказать, сдержанно
пришла в ужас. Но сказала, как бабушка, что, может быть, я останусь жив.
И мы попрощались. [27]



Вторая глава.
Эшелон

Место, откуда отправляли в Германию, было на окраине. Довольно далеко
от вокзала, которого, собственно и не было, его взорвали наши перед
отступлением из Харькова. Какое-то обшарпанное одноэтажное здание, больше
похожее на барак.
Собралось там довольно много народу, но было тихо - все помалкивали. У
входа украинский полицай указывал женщинам проходить куда-то дальше, а всех
мужчин заворачивал к столику, рядом с которым сидел немец в белом халате,
накинутом поверх офицерской формы. И каждый должен был, опустив штаны,
показать то место. А немец в халате тем временем спрашивал на ломаном
русском языке фамилию и сколько лет. Что-то записывал и после этого,
потрогав пальцем в резиновой перчатке причинное место, кивал головой -
проходи, мол, дальше. Я решил, что это они проверяют, не обрезан ли кто.
Что мне шестнадцать лет, я ответил по-немецки. Он спросил еще что-то и
откуда я знаю язык; я сказал, что учил в школе. Застегнул штаны и огляделся.
Неподалеку стояли в сторонке несколько человек, одетых получше остальных, в
том числе одна женщина. Еще я подумал, что ей, наверное, видно, как мужчины
опускают штаны, и что как же так можно - женщине здесь стоять... А немец в
докторском халате ткнул пальцем и сторону этой компании и велел мне стать
туда же: "Будешь переводить!"
Один из тех людей, широкоплечий высокий мужчина в пальто и кепке,
обернулся и стал внимательно смотреть на меня. Что называется, изучающе.
Поманил пальцем, я подошел к нему. Спрашивает: "Тебя, пацан, как зовут?" Я
ответил, что Миша, и спросил: а что? Он улыбнулся: "Я тоже Миша. Ты [28]
по-немецки калякаешь?" Наверное, он слышал, как я отвечал немцу в халате. Я
сказал, что да, немножко.
"Давай сюда и держись за мной". - "А как вас зовут по отчеству?" Он
посмотрел на меня как бы с удивлением, хмыкнул и ответил, что он - Михаил