"Вадим Черный. Иисус, не знавший Христа" - читать интересную книгу автора

канонического текста это с успехом проделано в Strack-Billerbeck. Что
касается апокрифы, мистицизма и иных христианских сект, им также,
по-видимому, в полной мере отвечают эквиваленты в иудаизме.
Причина этого состоит в том, что обе традиции (в широком смысле, не
обязательно канонизированные) составлялись тысячами самых разных людей с
различными взглядами, культурой, образованием на протяжении двух - двух с
половиной тысяч лет. Естественно, в таком обилии идей можно обнаружить
любую.
Сравнивать между собой каноны тоже не вполне корректно. Победа раввинизма
Гиллеля в иудаизме и церковного литерализма в христианстве были в
значительной мере случайными событиями. Хотя, конечно, простота и
функциональность в обоих случаях сыграли свою роль. Состояние религий в
1-2в.в. наверняка было существенно иным, чем мы сейчас знаем. По меньшей
мере, о тогдашнем христианстве мы может только догадываться. Начиная с
эпохи Реформации, христианство чересчур отдалилось от католического канона
(по крайней мере, его жесткой версии), чтобы рассмотрение его древней и
средневековой традиции имело смысл в современном мире.

Добавляет сложности и наличие нескольких возможных подходов в толковании.
На разных полюсах находится буквальное толкование церкви и мистический
pesher иудаизма. Правила доказательств с помощью определенных операций над
цитатами из Писания не всегда укладываются в современное представление о
корректном анализе текстов.
Соответственно, необходимо в той или иной степени произвольно избрать
метод сравнения. Допуская мистическое толкование тезисов и эпизодов, я
применяю, тем не менее, несколько ограничений, укладывающихся, похоже, в
рамки здравого смысла.
Цитаты должны рассматриваться в контексте. Иначе, очевидно, чем короче
цитата, тем более расширяется круг ее применения, и теряется ее
специфический смысл. Например, когда христиане ссылаются на пророчества в
Писании, желательно видеть совпадение контекста, в котором должны
осуществиться эти пророчества (во время войны или мира, всеобщего
процветания или торжества Израиля, царем или Мессией, и т.п.) Применимость
изолированных фраз к образу Иисуса не рассматривается как доказательство -
хотя можно спорить, что этот метод в ряде случаев удовлетворяет
аргументации, применяемой для построения halakah.
Мистическое толкование не должно уходить в высоты фантазии, а основываться
на теологических представлениях, приписываемых автору текста. Понятно, что
в любом тексте, при достаточной свободе мысли, можно увидеть произвольный
- и даже заранее заданный - смысл.
Параллели и заимствования из других текстов и, особенно, из традиций
окружающих народов, рассматриваются как ущемляющие достоверность
изложения. Христианская традиция со времен, как минимум, Юстина, считает
языческие аналогии христианских текстов проявлениями дьявольской мимикрии
в целях дискредитировать Иисуса до его прихода. Для современного
критического восприятия - учитывая, к тому же, слабый авторитет Юстина как
теолога - это неприемлемый довод.
Впрочем, здесь возникает чрезвычайно интересная проблема. По современным
представлениям, Юстин жил на заре христианства. Фактически, при нем
формировалась христианская доктрина и даже Евангелия. Здраво рассуждая, он