"Эмиль Чоран. Признания и проклятия " - читать интересную книгу автора

Он как никто ощущал, что мир - игра. Каждый раз, когда я упоминал об
этом, он с заговорщицкой улыбкой произносил санскритское слово li la -
согласно Веданте, абсолютная беспричинность, творение мира ради забавы
божества. Как мы вместе с ним смеялись над всем на свете! А теперь он -
самый веселый из тех, кто избавился от заблуждений, - по собственной вине
оказался брошенным в эту бездну, потому что на один-единственный раз
согласился принять небытие всерьез.


Перед лицом мгновений

Не гений, а страдание, и только оно, позволяет нам не быть
марионетками.

Когда человек поддается очарованию смерти, все происходит так, будто он
знавал ее в прошлой жизни и теперь ему не терпится поскорее встретиться с
нею вновь.

Заподозрив кого-либо в том, что он питает хоть малейшую слабость к
Будущему, знайте: ваш подозреваемый бывал не у одного психиатра.

"Ваши истины невыносимы". - "Это для вас они невыносимы", - тут же
ответил я этому простаку.
Однако, вместо того чтобы бахвалиться, я захотел добавить: "И для меня
тоже..."

Человек недоволен тем, что он человек. Но он не знает, к чему вернуться
и как восстановить то состояние, о котором у него не сохранилось никаких
ясных воспоминаний. Ностальгия по тому состоянию лежит в основе его
существа, и именно через нее человек сообщается с тем, что осталось в нем
наиболее древнего.

Органист играл в безлюдной церкви. Больше никого, только кот,
вертевшийся у моих ног... Я был потрясен страстью музыканта: на меня
нахлынули вечно мучившие меня вопросы. Ответ органа показался мне
неудовлетворительным, но, учитывая мое тогдашнее состояние, это все-таки -
несмотря ни на что - был ответ.

Идеально правдивый человек, которого мы всегда вольны себе
вообразить, - тот, кто никогда не станет искать прибежища в эвфемизмах.

Я безумно стремился к Бесстрастию, в поклонении которому мне не было
равных, и чем больше я желал его достичь, тем больше я от него отдалялся.
Закономерное поражение для того, кто преследует цель, противоречащую его
натуре.

Одно замешательство в нас сменяет другое. Из этого наблюдения не
следует никакого вывода, оно никому не мешает вершить свою судьбу, чтобы
прийти в итоге к вселенскому замешательству.