"Эмиль Чоран. Признания и проклятия " - читать интересную книгу автора

Чувство тревоги происходит вовсе не от нервного расстройства, оно
основывается на самом устроении этого мира, и непонятно, отчего мы не
испытываем его постоянно: ведь время само по себе является не чем иным, как
тревогой в ее полном развитии, такой тревогой, у которой не видно ни начала,
ни конца, тревогой в состоянии вечного покорения.

В бесконечно унылом небе, не обращая никакого внимания на этот мрачный
фон, гоняются друг за другом две птички... Их неприкрытая веселость гораздо
лучше реабилитирует один древний инстинкт, чем вся эротическая литература
вместе взятая.

Слезы восхищения - единственное оправдание этого мира, если он
нуждается в таковом.

Из солидарности с только что умершим другом я закрыл глаза и безвольно
погрузился в то подобие хаоса, которое предшествует сну. Через несколько
минут мне показалось, что я ухватил ту бесконечно малую реальность, которая
еще связывает нас с сознанием. Был ли я на пороге конца? Через мгновение я
оказался на дне пучины, не испытывая при этом ни тени страха. Значит,
перестать существовать - так просто? Разумеется, если бы смерть была всего
лишь одним из опытов, но этот опыт единственный. Да и что за нелепая идея -
играть с явлением, которое бывает лишь однажды! Уникальное невозможно
испробовать.

Чем больше человек страдал, тем меньше он отстаивает свои права.
Протест есть признак того, что человек никогда не испытывал мук ада.

Мало у меня своих забот, так мне не дают покоя еще и те, что были
знакомы, наверное, даже пещерным людям.

Человек себя ненавидит, потому что не может забыть о себе, не может
думать ни о чем другом. Это неизбежно приводит к тому, что чрезмерность
пристального внимания повергает человека в отчаяние и он стремится ее
преодолеть. Однако ненависть к себе - самая неэффективная стратегия для
достижения такой цели.

Музыка - это иллюзия, которая искупает все другие.
(Если бы слову "иллюзия" было суждено исчезнуть, не знаю, что бы со
мной стало.)

В состоянии бесстрастия никому не дано услышать биение Времени. Чтобы
этого достичь, необходимо своего рода беспокойство - милость, приходящая к
нам неизвестно откуда.

Тот, кто узрел пустоту и поклонялся шуньяте то явно, то тайно, не смог
бы всецело отдаться богу ничтожному, воплощенному, индивидуальному. С другой
стороны, не тронутая никаким присутствием, никакой человеческой заразой
обнаженность, из которой удалена сама идея "личного", ставит под угрозу
возможность какого бы то ни было культа, неизбежно связанного с сомнением в
превосходстве личности. Ибо, согласно одному из махаянских гимнов: "Если все