"Бранко Чопич. Ноги в поле, голова на воле" - читать интересную книгу автора

Завершив молитву, дед Ниджо стал расстегивать свой широкий солдатский
ремень, значительно поглядывая на нас с Иканом:
- Сегодня чей-то зад хорошенько запомнит, как пристало читать "Отче
наш"!
- Я и головой не могу запомнить "Отче наш", не то что задом, - зашептал
мне Икан, озираясь на дверь. Он явно собирался улизнуть и скрыться в
темноте.
- Ну-ка ко мне, богомольцы! - крикнул дед Ниджо, расстегнув ремень, но
Илька подскочил, как заяц, и метнулся в открытую дверь:
- Бранко, за мной!
И мы очертя голову рванули в глухую ночь. Перескочили плетень и
забились в заросшую бурьяном канаву, под куст, обвитый диким виноградом. Под
этим кустом и днем была непроглядная тьма, а ночью и сказать нельзя, до чего
здесь было темно и жутко... Самого себя не видно, не говоря уж ни про что
другое.
- Илька, я своих ног и то не вижу.
- Подумаешь, ноги, а мне и головы не видать! - жалуется он. - Только
тогда ее и нахожу, когда руками нащупаю.
- Слушай, значит, мы стали прозрачными невидимками, как воздух, -
ударяюсь я в философию.
- Вот и прекрасно, значит, нас и бог не увидит, и не разразит нас
громом небесным.
- Эй, разбойники, быстро в дом! - гремит с порога нашего дома трубный
голос моего двоюродного деда Ниджо. - Быстро, быстро! Вон уже что-то
хвостатое и рогатое в канаву крадется!
- Ой-ой-ой! Укусит! - вопит Икан и стремглав несется через заросли,
только трава шуршит. За ним самовольно дают деру и мои ноги. Лишь во дворе я
обнаруживаю, что и сам за ними поспел каким-то чудом.
- Больше никогда детей ремнем не стращай! - укоряет мой дед Рада своего
брата Ниджо. - Я вот так же двадцать лет назад припугнул ремнем на ночь
глядя племянника своего Драго - и готово! - по сей день парня нет.
- Куда же он делся? - в ужасе таращим мы глаза на деда.
- Удрал, негодник, от меня аж в Америку, - вздохнул дед. - Сперва в
чью-то повозку с сеном вскочил и заснул в ней, а повозка себе катит да
катит, все катит дорогой, через горы: трюх да трюх...
Так начиналась одна из чудесных историй моего деда, и я забывал обо
всем на свете. Передо мной открывались широкие манящие дали неведомых краев
и невероятные происшествия.

20

Самое большое мучение для школьников, особенно для первачков, состояло
в том, чтобы попасть в школу без опоздания, а вместе с тем не чересчур рано.
Вот если бы в крестьянских домах были часы! Тогда бы ребята приходили в
школу вовремя. Но можно ли было об этом мечтать, когда по всей округе ни в
одном селе даже в церкви не сыскать было самых что ни на есть завалящих
ходиков. Крестьян на заре будил петух, а у кого не было петуха, тот либо
вскакивал сам по привычке, либо вставал под воздействием крика или палок.
Нашего ближайшего соседа поднимал с кровати необычайно горластый петух, пока
его не съела лиса (я имею в виду петуха, а не соседа!), после чего