"Владимир Чивилихин. Серебряные рельсы" - читать интересную книгу автора

Михалыч возьмет его в Саянскую экспедицию.
- Вдвоем пройдем, Михалыч! - уверял он. - Без проводника пройдем!
Вначале Кошурников и сам думал взять его в компаньоны. Но когда изучил
предварительный вариант, то выяснилось, что судьба всей экспедиции будет
зависеть от одного важнейшего обстоятельства. Дело в том, что трассу
будущей дороги от Абакана до Нижнеудинска он решил наметить по наиболее
короткому пути. Сама природа подсказала маршрут экспедиции - вдоль реки
Казыр. Легче строить дорогу вдоль реки - всегда над берегом есть терраса,
всегда под руками надежное транспортное средство, всегда полно рыбы, леса,
питьевой и технической воды. Долина Казыра составила бы две трети
условного варианта - это было редким и счастливым совпадением.
Но чтобы перевалить с верховьев Казыра на восток, к Транссибирской
магистрали, надо было преодолеть высокий хребет - один из кряжей Агульских
белков. Кошурников наметил, как ему казалось, самое глубокое седло для
перевала и решил послать туда Козлова, чтобы тот срочно определил, какой
длины потребуется перевальный тоннель. Володя Козлов с партией, состоящей
в основном из студентов НИВИТа, выехал в Саяны. Он торопился, потому что
перед отъездом состоялся у них с Михалычем решительный разговор.
- Если дам нужную отметку, берете? - спросил Володя.
- Ты сначала дай отметку, - пробовал отшутиться Кошурников. Он пока не
верил, что может быть такое счастье. - Там посмотрим.
- Нет, я хочу знать, - настаивал Володя, а потом рассмеялся. - Седло
разрою лопатой, но дам отметку. Возьмете?
Он был почти уверен, что Кошурников включит его в казырскую группу,
если через Салаирский хребет можно пробить тоннель. Через неделю он
радировал с водораздела Иден - Кишта: "К работе приступил. Чую, что
возьмете меня на Казыр, поэтому сушу сухари. Когда выезжаете?"
Но отъезд задерживался. Надо было скомплектовать еще одну
изыскательскую партию для работы в районе Нижнеудинска, сделать
предварительное камеральное трассирование варианта, изучить по имеющимся
источникам район работы, экипировать экспедицию. Выяснилось, что никто из
бывалых людей Новосибирска по Казыру не ходил, а карты, которые как-то
могут помочь в работе, сняты еще в 1909 году. Кошурников хорошо понимал
сложность задачи, он писал в пояснительной записке к смете:
"Немногочисленные экспедиции, которые проходили Центральные Саяны, всегда
сопровождались человеческими жертвами - в порогах при сплаве на плотах,
при переправах через реки, в горных обвалах и лавинах".
Удивительный был этот человек! Перед каждым новым трудным делом
Кошурников преображался. Забывалось, отодвигалось на задний план все - и
семейные неурядицы, и муки предыдущей работы, и постоянное тягостное
ощущение того, что живешь не так, как надо бы, делаешь не все, что можешь.
Одно оставалось, главное. И пусть тугие двери, пусть крутые лестницы! Как
раз за эти вот минуты, когда летит сердце и цветет душа, он и ценил
жизнь...
Так было и теперь - для него все перестало существовать, кроме
подготовки к экспедиции. Но трудности, с которыми он столкнулся сейчас,
были необычными.
Бывалые изыскатели и геологи помнят, что стоило в те годы снарядить
далекую экспедицию. Все шло на запад, где решались судьбы Родины. А здесь
был на строгом учете каждый килограмм крупы, каждая буханка хлеба. Недели