"Джиральди Чинтио. Венецианский мавр" - читать интересную книгу автора

брат, чтобы так это принимать к сердцу.
Она же ласково и кротко отвечала:
- Я бы не хотела, чтобы вы на меня сердились, но мне жалко, что вы
лишились такого доброго друга, каким, как вы сами это утверждали, был для
вас капитан. Ведь он и не совершил такого уж тяжкого проступка, чтобы вы
настолько его возненавидели. Вы, мавры, так горячи, что выходите из себя и
жаждете мести из-за всякого пустяка.
На эти слова, гневаясь пуще прежнего, мавр отвечал:
- Всякий, кто тому не верит, может испытать это на себе! Я так сумею
отомстить за обиды, что всласть упьюсь своей местью!
Дисдемона вся обомлела от испуга при этих словах и, видя, как муж
впервые на нее вспылил, робко промолвила:
- Ничего, кроме добрых намерений, меня не заставляло вам об этом
говорить. Но чтобы вы на меня больше не сердились, я впредь об этом ни слова
вам не скажу.
Мавр, видя, что жена снова настаивает на своем в пользу капитана,
вообразил, что в словах, сказанных ему поручиком, подразумевалась любовь
Дисдемоны к капитану, и, в глубокой тоске отправившись к негодяю-поручику,
стал добиваться от него более открытых признаний. Поручик же, решивший
погубить несчастную женщину, сначала делал вид, что не хочет говорить ему
ничего неприятного, но, наконец, притворившись побежденным мольбами мавра,
сказал ему:
- Не могу отрицать, что мне невероятно тяжело говорить вам вещь,
досадней которой для вас и быть не может, но раз вы все-таки хотите, чтобы я
вам ее сказал, и раз мой долг заботиться о чести моего господина также меня
к тому вынуждает, я не хочу отказывать ни вашей просьбе, ни своему долгу.
Так знайте же: опала капитана только потому огорчает вашу жену, что она
лишилась того удовольствия, которое она от него получала, когда он приходил
в ваш дом,-- как женщина, пресытившаяся вашей чернотой.
Слова эти пронзили сердце мавра до самой глубины, но, чтобы узнать еще
больше (хотя он верил тому, что говорил поручик, ибо сомнение уже успело
зародиться в его душе), он произнес со свирепым видом:
- Не знаю, что мне мешает отрезать твой наглый язык, посмевший так
опозорить мою жену!
На это поручик сказал:
- Иной награды, полковник, и я не ожидал за свою дружескую услугу, но
раз уж чувство долга и забота о вашей чести завели меня так далеко, я вам
повторю, что дело обстоит именно так, как вы это слышали. Если же эта
женщина так сумела отвести вам глаза своей притворной любовью, что вы не
видите того, что должны были видеть, то это еще не основание, чтобы слова
мои были неправдой. А говорил мне это сам капитан, как человек, которому
кажется, что счастье его не полно, если он им не поделился с кем-нибудь
другим.-- И он добавил:--Если бы я не страшился вашего гнева, я убил бы его,
отплатив ему по заслугам за его слова. Я сообщил вам то, что вам надлежало
знать более, чем кому-либо. Но, получив за это столь неподобающую награду, я
должен замолчать, чтобы не навлечь на себя вашу немилость.
На что мавр, вне себя от ярости, сказал:
- Если ты мне не дашь увидеть собственными глазами то, о чем ты
говорил, будь уверен, я дам тебе понять, что лучше было бы тебе родиться
немым.