"Борис Дмитриевич Четвериков. Человек-легенда (Котовский, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

- Это хорошо, что вы добрый. Обязательно надо жалеть людей. А чай у
вас остыл, давайте я налью новый.
Анна Андреевна рассказала, как Гершкович сначала открыл мелочную
лавочку, в которой продавалось подсолнечное масло, керосин, свечи и
пряники. Попутно он покупал у разорившихся крестьян то лошаденку, то
овцу... и еще какие-то темные дела обделывал. Говорят, скупал краденое,
хранил контрабанду... А потом вдруг открыл второй такой же магазин в
городе, потом купил два дома...
- Сейчас у нас в Ганчештах два богатея: он да главный управляющий
винокуренного завода князя Манук-бея Артем Назаров. Тоже паук. И как они
ловко свои дела обстряпывают! Диву даешься!
До самого вечера просидел у Анны Андреевны Котовский и все спрашивал:
- Я вас не стесняю? Вам не будет неприятностей, что принимаете у себя
п-подозрительную личность? Как-никак, а сидел в тюрьме!
Анна Андреевна махала на него руками и обижалась, что он спрашивает
ее о таких вещах.
Вечером Котовский попросил:
- Тут недалеко... вы не пойдете, не спросите Софью... Может быть, она
захочет меня повидать, так пусть придет сюда... Как жаль, что Елена уехала
- вот душа человек, очень мы с ней дружили. Софья - та из другого теста
сделана, а все-таки хочется словечком с ней перекинуться...
- Да, да, конечно! - всполошилась Анна Андреевна.
Пока она ходила за Софьей, Котовский рассматривал картины на стенах.
"Аленушка" Васнецова. Левитан. Скромная обстановка, но умеет Анна
Андреевна скрасить свою жизнь. Вот и коврик висит собственной работы, и
абажур на лампе красивый, и на окнах цветы. Комнатка небольшая, вроде как
столовая, а за печкой уголок есть, там кровать стоит - спальня, вот и
получается целая квартира.
Софья прибежала. Запыхалась, сразу метнулась к брату, обняла и
заплакала.
"Значит, знает, - подумал Котовский, - и о тюрьме и обо всех моих
мытарствах. Наверное, Анна Андреевна посвящает".
- Похудел-то как! - первое, что проговорила Софья.
- Да и ты что-то не полнеешь, - отшучивался Григорий Иванович. - Я
думал: вот такая помещица стала!
- А! Что обо мне говорить! Ну, Анна Андреевна сообщила мне, что
сейчас у тебя хорошее место. Держись уж за него. Дай-то бог, чтобы все
устроилось.
- Елена пишет?
- Как уехала - словно в омут канула. Ни звука.
Больше ни о чем таком семейном не говорили. Немножко стесняло
присутствие хоть и хорошего, сердечного, но все-таки постороннего
человека. Уселись за стол (в комнатке больше негде было садиться) и стали
перебирать ганчештинские новости. Григория Ивановича все интересовало. Он
всех здесь знал и помнил.
- Как наша школьная сторожиха, которая нас все с огорода гоняла?
- Живет и здравствует.
- А этот... у кого мы грушу подпилили... Роман Афанасьевич?
- Знаю, знаю, о ком ты говоришь. Перебрался в Оргеев.
- А как дедушка, которого еще, помнишь, всё мальчишки дразнили?