"Гилберт Кийт Честертон. Неразрешимая загадка ("Цикл о Брауне")" - читать интересную книгу автора

спальню... и на все прочее.
- Вернемся, - сказал отец Браун. - Но сперва взглянем на следы. Начнем
с другого конца, из-под его окна. Нет, там газон. А здесь следы четкие.
Помаргивая, он рассмотрел след и медленно пошел к дереву, то и дело
весьма недостойно наклоняясь к земле. Потом обернулся к другу и просто
сказал:
- Знаете, что здесь написано? Рассказ довольно странный...
- Мало того, - сказал его друг. - Противный, мерзкий, гнусный.
- Вот что написано буквами следов, - сказал священник. - Старый
паралитик выпрыгнул из окна и побежал вдоль клумб, стремясь к смерти, - так
стремясь, что он скакал на одной ноге, а то и катился колесом.
- Хватит!.. - вскипел Фламбо. - Что за адская пантомима?
Отец Браун только поднял брови и кротко указал на загадочные знаки.
- Почти всюду, - сказал он, - след одной ноги, а в двух-трех местах
есть и следы рук.
- Может быть, он хромал, потом упал? - предположил сыщик.
Священник покачал головой.
- В лучшем случае, он встал бы, опираясь на локти и на колени. Таких
следов здесь нет. Мощеная дорожка рядом, там вообще нет следов, а могли быть
между камешками - она мощена довольно странно.
- Господи, все тут странно, страшно, жутко! - вскричал Фламбо, мрачно
глядя на мрачный сад, исчерченный кривыми дорожками, и слова эти прозвучали
с особенной силой.
- Теперь, - сказал отец Браун, - мы пойдем в спальню.
Они подошли к двери, неподалеку от рокового окна, и священник
задержался на минутку, приметив палку от садовой метлы, прислоненную к
стенке.
- Видите? - спросил он друга.
- Это метелка, - не без иронии сказал сыщик.
- Это накладка, - сказал отец Браун. - Первый промах, который я заметил
в нашем странном спектакле.
Они взошли по лесенке в спальню старика, и сразу стало понятно, что
соединяет семью, что разделяет. Священник тут же понял, что хозяева -
католики или хотя бы католиками были; но некоторые из них далеко не праведны
и не строги. Картины и распятие в спальне ясно говорили о том, что набожным
остался только старик, родня же его, по той или иной причине, склонялась к
язычеству. Однако пастырь понимал, что это - не повод и для самого обычного
убийства.
- Ну, что это!.. - пробормотал он. - Убийство тут проще всего... - И
когда он произнес эти слова, лицо его медленно озарилось светом разумения.
Фламбо сел в кресло у ночного столика и долго и угрюмо смотрел на
несколько белых пилюль и бутылочку воды.
- Убийца, - сказал он наконец, - хотел почему-то, чтобы мы подумали,
что бедный старик повешен или заколот. Этого не было. В чем же тогда дело?
Логичней всего решить, что истинная его смерть связана с каким-то человеком.
Предположим, его отравили. Предположим, на кого-то очень легко пало бы
подозрение.
- Вообще-то, - мягко сказал отец Браун, - друг наш в темных очках -
медик.
- Я исследую эти пилюли, - продолжал Фламбо. - Надо их взять. Мне