"Г.К.Честертон. Страшный смысл одного визита ("о Брауне")" - читать интересную книгу автора

Кеб привез нас в Лэмбет, в тот мрачный улей бедных квартир, где обитал
Грант, а крутая деревянная лестница привела нас в его мансарду. Когда я
вошел, меня поразил контраст между убогой обстановкой и сверканьем
белоснежной манишки, мягкой роскошью меха. Бэзил пил вино. Я был прав, он
только что вернулся.
К преподобному Эллису Шортеру он отнесся с той простотой и тем
почтением, с какими относился к каждому.
Когда тот закончил краткий вариант своей истории, он сказал:
- Вы знаете капитана Фрэзера?
Несказанно удивившись этому нелепому вопросу, я зорко взглянул на
друга, а значит - не глядел на викария, только слышал, что он как-то нервно
ответил:
- Нет.
Однако Бэзил нашел что-то забавное и в этом ответе, и во всем поведении
престарелого священнослужителя, ибо пристально смотрел на него большими
голубыми глазами.
- Вы уверены, мистер Шортер, - не сдался он, - что не знакомы с
капитаном?
- Да, - отвечал викарий, и я, к моему удивлению, заметил, что говорил
он робко, если не растерянно.
Бэзил вскочил.
- Ну, что же, все ясно! - воскликнул он. - Дорогой мой, вы еще и не
начали действовать. Первым надо повидать капитана Фрэзера.
- Когда? - выговорил викарий.
- Сейчас, - ответил Бэзил, вдевая руку в рукав мехового пальто.
Викарий поднялся, трясясь, как желе.
- Нет, право, зачем же? - лепетал он.
Бэзил вынул руку из рукава и снова бросил пальто на ручку кресла.
- Вот как? - выразительно спросил он. - Вы считаете, что это не нужно?
Тогда, мой преподобный друг, я бы хотел увидеть вас без этих бакенбард.
Я поднялся, ибо наконец пришла великая беда. Как ни возбуждало, как ни
радовало постоянное общение с Бэзилом, я всегда ощущал, что его
блистательный разум - на краю и может сорваться. Он видел то, чего не
увидишь, охраняя себя от безумия, а я ждал, как ждут смерти друга, когда у
того - больное сердце. Это могло случиться где угодно и когда угодно - в
поле, где он любуется закатом, в кебе, где он курит сигару. Это случилось
теперь. В тот самый миг, когда Бэзил Грант должен был изречь слова, которые
спасут человека, он утратил разум.
- Бакенбарды! - вскричал он, сверкнув глазами. - И лысину, пожалуйста.
Викарий, естественно, попятился. Я встал между ними.
- Присядьте, Бэзил! - взмолился я. - Вы немного возбуждены. Допейте
вино.
- Бакенбарды, - твердо возразил он. - Дайте их мне.
Он кинулся к викарию, викарий кинулся к двери, но не успел. Тихая
комната превратилась не то в пантомиму, не то в пандемониум. Летали кресла,
гремели столы, падали ширмы, в осколки разлеталась посуда, а Бэзил Грант
гонялся за преподобным Шортером.
Как ни странно, викарий Чентси, в Эссексе, вел себя совсем не так, как
подобает его сану и возрасту. Его прыжки и удары удивили бы, если бы он был
юнцом, сейчас же наводили на мысль о фарсе или о сказке. Они бы удивили; но