"Гилберт Кийт Честертон. Неведение отца Брауна (Кентерберийские рассказы)" - читать интересную книгу автора

всегда готового выкинуть какой-нибудь трюк, Джеймс Уэлкин (так звали этого
косоглазого малого) только потягивал вино в нашем баре да бродил в
одиночестве по плоской, унылой округе. Думается мне, Смайс тоже страдал
из-за своего маленького роста, хотя держался молодцом. И вот однажды они
удивили, напугали и глубоко огорчили меня: оба чуть ли не в один день
попросили моей руки.
Теперь-то я понимаю, что поступила тогда довольно глупо. Но ведь в
конце концов эти пугала были в некотором роде моими друзьями, и я боялась,
как бы они не догадались, что я отказываю им из-за их отталкивающего
уродства. И тогда для отвода глаз я сказала, что выйду только за человека,
который сам себе пробил дорогу в жизни. Такие уж у меня взгляды, сказала я,
не могу жить на деньги, которые просто-напросто достались им по наследству.
Я сказала это с самыми благими намерениями, а два дня спустя начались все
злоключения. Сперва я узнала, что они отправились искать счастья, будто в
какой-то глупой детской сказке.
И вот с тех самых пор и по сей день я не видела ни того, ни другого.
Правда, я получила два письма от малютки Смайса - и письма эти были
прелюбопытные.
- А о втором вы что-нибудь слыхали? - спросил Энгус.
- Нет, он мне так и не написал ни разу,- ответила девушка, слегка
поколебавшись.- В первом письме Смайс сообщил только, что отправился с
Уэлкином пешком в Лондон, но Уэлкин оказался отличным ходоком, малыш Смайс
никак не поспевал за ним и присел отдохнуть у дороги. По счастливой
случайности, его подобрал бродячий цирк - и отчасти потому, что он был почти
карлик, отчасти же потому, что он в самом деле был ловкий малый, ему вскоре
удалось обратить на себя внимание, и его взяли в "Аквариум" показывать
какие-то фокусы, не упомню уж, какие. Об этом он сообщил в первом письме.
Второе оказалось еще удивительнее - я получила его на прошлой неделе.
Известный нам юноша по фамилии Энгус допил кофе и поглядел на девушку с
кротким терпением. А она продолжала свой рассказ, слегка скривив губы в
невеселой улыбке.
- Вы, наверное, видели на заборах крикливую рекламу: "Бессловесная
прислуга фирмы "Смайс"? Если нет, то вы, должно быть, единственный, кто ее
не видел. Право, в таких делах я мало что смыслю, но это какие-то заводные
машины, которые выполняют любую домашнюю работу. Ну, сами понимаете:
"Нажмите кнопку - и вот вам Непьющий Дворецкий", "Поверните рычажок - и
перед вами десять Благонравных Горничных". Да вы наверняка видели рекламу.
Так вот, какими бы эти самые машины ни были, но это золотое дно, и огребает
все шустрый малютка, которого я знала в Ладбери. Я, конечно, рада, что
бедняге так повезло, но вместе с тем мне очень страшно: ведь в любую минуту
он может заявиться сюда и сказать, что пробил себе дорогу, и это будет сущая
правда.
- А что же второй? - со спокойной настойчивостью повторил Энгус.
Лаура Хоуп внезапно встала.
- Друг мой,- сказала она,- Кажется, вы настоящий колдун и видите меня
насквозь. Что ж, ваша правда. Да, от второго я не получила ни строчки и
представления не имею, где он и что с ним. Но его-то я и боюсь. Он-то и
преследует меня. Он-то и сводит меня с ума. Мне даже кажется, что уже свел:
он повсюду мерещится мне, хотя никак не может быть рядом, его голос слышится
мне, хотя он никак не может со мной разговаривать.