"Гилберт Кийт Честертон. Неведение отца Брауна (Кентерберийские рассказы)" - читать интересную книгу автора

прошествовала в столовую в обществе доктора Симона. И все-таки лорду было
неспокойно, он вел себя почти грубо. Во время обеда он еще сохранял
дипломатическое достоинство. Но когда настал черед сигар и трое мужчин
помоложе - доктор Симон, священник Браун и ненавистный О'Брайен, отщепенец в
иностранном мундире,- куда-то исчезли, не то поболтать с дамами, не то
покурить в оранжерее, британский дипломатвовсе утратил дипломатическую
стать. Ему не давала покоя мысль, что негодяй О'Брайен, может быть, где-то
что-то нашептывает Маргарет. Его, лорда Гэллоуэя, оставили пить кофе в
компании Брейна, выжившего из ума янки, который верит во всех богов, и
Валантэна, сухаря-француза, который ни во что не верит! Пусть бы уж спорили
между собой, сколько влезет, но у него-то с ними нет ничего общего. Через
какое-то время, когда прогрессивные словопрения зашли в тупик, лорд встал и
отправился искать гостиную. Он проплутал по длинным коридорам минут шесть, а
то и восемь, пока не услышал наконец назидательный тенорок доктора, потом -
скучный голос священника, а после него - общий смех. Вот и эти, подумал он и
выругался про себя, и эти тоже спорят о науке и религии... Но, отворив дверь
в гостиную, он заметил одно: там не было майора О'Брайена и леди Маргарет.
Нетерпеливо выскочив из гостиной, как перед тем из столовой, он опять
затопал по коридорам. Стремление оградить дочь от ирландско-алжирского
авантюриста овладело им, как маньяком. По пути в заднюю часть дома, где
помещался кабинет Валантэна, он, к своему изумлению, увидел дочь, которая
пробежала мимо с презрительной гримаской на бледном лице. Новая загадка!
Если она была сейчас с О'Брайеном, куда же делся он? Если нет, где же была
она? Весь во власти ревнивой старческой подозрительности, он пробирался
наугад по неосвещенным коридорам и в конце концов набрел на предназначенный
для прислуги выход в сад. Кривой ятаган луны разодрал и разметал последние
клочья облаков. Серебристый свет озарил все уголки сада. Через лужайку, ко
входу в кабинет, крупными шагами двигался высокий человек в синем; отблеск
луны на знаках различия изобличил в нем майора О'Брайена.
Он вошел в дом, оставив лорда Гэллоуэя разъяренным и растерянным сразу.
Сине-серебристый сад, похожий на сцену театра, дразнил его хрупким
очарованием, нестерпимым для грубой властности. Сила и грация ирландца
бесили его, как будто он - не отец Маргарет, а соперник офицера; лунный свет
приводил в исступление. Его словно бы заманили колдовством в сад трубадуров,
в сказочную страну Ватто <Ватто Антуан - французский художник XVIII в., в
творчестве которого преобладали театральные и любовные темы, фантастические
сюжеты. (Здесь и далее - примечания переводчиков.)>, и, чтобы потоком слов
развеять нежный дурман, он энергично двинулся вслед врагу. При этом он
споткнулся не то о дерево, не то о камень в траве и наклонился, сперва с
раздражением, затем - с любопытством. Еще через мгновение луна и высокие
тополя стали свидетелями поразительного зрелища: пожилой английский дипломат
бежал во всю прыть, оглашая воздух отчаянными воплями. На хриплые крики в
дверях кабинета возникло бледное лицо доктора Симона - блик на стеклах
очков, встревоженная бровь; он и услышал первые членораздельные слова.
- В саду труп... весь в крови! - воскликнул посол. О'Брайен начисто
вылетел у него из головы.
-Надо немедленно сообщить Валантэну,- сказал доктор, когда Гэллоуэй
сбивчиво поведал ему обо всем, что решился рассмотреть.- Хорошо еще, что он
здесь.
При этих его словах в комнату вошел, привлеченный шумом, сам знаменитый