"Г.К.Честертон. Деревянный меч" - читать интересную книгу автора

Чосера до Драйдена, владели искусством, утраченным позднее: они не описывали
природу, но ты ее видел. Когда читаешь: "Сбивайтесь в стадо, облака", нет
сомнений, что речь идет о кучевых облаках, а не о перистых. Когда узнаешь от
Мильтона, что башня принцессы виднелась сквозь хохлатые деревья, не
сомневаешься, что речь идет о весне или осени, когда листьев немного, и
дерево похоже на метлу, обметающую небеса. Вот так же отчетливо и
неосознанно Трайон видел, что круглые утренние облачка, розовые с одного
бока, толпятся и клубятся над холмами, а тихий милостивый лес переходит от
серого к лиловому прежде, чем слиться с синевой. Смерть в черноперой шляпе
осыпала его сверкающими стрелами; и он еще никогда не любил так сильно
божьего мира.
Отбивая каждый выпад, он вспоминал какой-нибудь из своих прежних
дружеских поединков. Когда блестящее жало смерти, не пронзив его сердца,
скользнуло вдоль локтя, он увидел лужайку у Темзы. Когда сверканье стали
перед глазами едва не ослепило его, он увидел полянку в Мертоне так ясно,
словно трава выросла на белой дороге, у него под ногами. Но видел он и
другое. Он все яснее понимал, что, будь у него шпага, он давно поразил бы
противника. Будь у него шпага, он пронзил бы его, как пронзают ножом пудинг;
но шпаги у него не было. Его спасала ловкость, противника же спасало только
то, что Деннис дрался тростью. У Трайона был четкий и чистый ум, он мог бы
играть две шахматные партии сразу; и сейчас, сражаясь, ученый учитель строил
цепь силлогизмов. Вывод был прост: если противник думает, что и у него
шпага, он - плохой фехтовальщик; если же он знает, что у него палка, он
плохой человек (в наши дни сказали бы "плохой спортсмен").
И Трайон сделал то, что годилось для обоих случаев, - вспомнив нужный
выпад, ударил противника по локтю, снизу, и, пока у того висела рука, выбил
его шпагу. Судя по выражению лица, противник без шпаги был беспомощен и
прекрасно это знал.
- Того, кто низок и подл, - назидательно сказал учитель, - бьют палкой.
Что и выполнил - трижды ударил по спине обезоруженного врага и быстро
ушел.
Он не видел, что делал дальше враг, но искренне удивился тому, что
делали прочие и златокудрая девушка. Когда Деннис снова двинулся по дороге,
толпа взревела, а несколько дворян, находившихся в ней, рьяно замахали
шляпами. Как ни странно, после этого все, включая девушку, умчались куда-то,
словно спешили сообщить о великой победе.
Когда же он достиг следующей деревни, в каждом окне торчало по десять
голов, а женщины бросали цветы, падавшие на дорогу. У ворот помещичьего
парка, украшенных каменными грифонами, его поджидали триумфальные арки.
Сам прославленный хозяин вышел к нему навстречу. Как и грифоны, он
походил и на льва, и на орла. Его львиная грива была белой, орлиный нос -
багровым. Грозный и рассеянный взгляд навел учителя на мысль о возможной
причине поражения; но помещик держался так прямо, пожал ему руку так крепко,
поздравил его так сердечно, что сомнения исчезли. Будущие ученики глядели на
пришельца с обожанием, а он, взглянув на них, отчаялся в том, что они
когда-нибудь постигнут латынь и греческий, но ясно понял, что каждый из них
мог бы сбить его кеглей. И недавний триумф показался ему непонятным и
сказочным, как арки.
"Странно все это, - думал он. - Я неплохо фехтовал, но и не так уж
хорошо, Смит и Уилтон меня превосходили. Быть не может, чтобы сэр Гай и его