"Гилберт Кит Честертон. Исчезновение Водрея." - читать интересную книгу автора

его. Он весь съежился, даже как-то уменьшился в объеме, забившись в темный
угол комнаты. Все вокруг него было таким маленьким и ничтожным, за
исключением разве только сверкающих стекол его больших очков.
- Скажите мне одно, - продолжал священник спокойным голосом, - у вас
были причины ненавидеть сквайра?
Человек в углу пролепетал что-то, чего не расслышал Смит, но священник
кивнул.
- Да, я знаю, - сказал он. - Вы его ненавидели. Хотите ли вы рассказать
обо всем или это сделаю я?
Наступило безмолвие, нарушаемое только слабым тиканьем часов на кухне.
Затем патер Браун продолжал:
- Вот что произошло. Когда мистер Дэлмон появился в передней части
вашей лавки, он попросил дать сигареты, находившиеся на окне витрины. Вы
вышли на минуту на улицу, как это часто делают продавцы, чтобы посмотреть,
какой именно сорт сигар нужен покупателю, оставив Дэлмона одного. В этот
момент он заметил во внутренней комнате бритву, которую вы только что
положили, и желтовато-серебристые волосы сэра Артура, сидевшего в кресле с
откинутой назад головой. Сэр Артур успел пройти из мясной в лавку к
табачнику, пока оба молодых человека были в лавке старушки, как раз между
мясной и табачной. Быть может, и бритва, и волосы блестели при свете этого
маленького окошечка наверху. Дэлмону потребовалось только одно мгновенье,
чтобы схватить бритву, полоснуть ею по горлу сэра Артура и вернуться к
прилавку. Жертва даже не была встревожена появлением руки, держащей
бритву. Сэр Артур умер, улыбаясь собственным мыслям. И каким: мыслям!
Дэлмон, я думаю, тоже был совершенно спокоен. Все было проделано им так
ловко и быстро, что мистер Смит со спокойной совестью присягнул бы в суде,
что они были все время вместе. Но кое-кто очень взволновался, конечно, по
вполне понятной причине, и это были вы. Ведь между вами и сквайром уже
давно произошла ссора по поводу ли задолженности арендной платы или
чего-нибудь другого в этом роде.
Вернувшись во внутреннее помещение лавки, вы обнаружили, что ваш враг
убит, убит в вашем собственном кресле, вашей собственной бритвой. Понятно,
вы не рассчитывали оправдаться и решили замести следы. Вы тотчас закрыли
лавку, вымыли пол и ночью выбросили тело в реку, положив его в мешок
из-под картофеля, который, кстати говоря, завязали довольно небрежно. Вы
не забыли ничего, кроме шляпы... Ну не пугайтесь, я забуду все, включая
шляпу.
И он безмятежно вышел на улицу в сопровождении изумленного Смита,
оставив в лавке ошеломленного табачника, застывшего с широко раскрытыми
глазами.
- Видите ли, - сказал патер Браун своему спутнику, - это такой случай,
когда мотивов преступления недостаточно, чтобы осудить человека, и в то же
время эти мотивы достаточно убедительны, чтобы оправдать его. Такой
трусливый маленький человек, как этот Вике, ни в коем случае не мог убить
крупного, сильного мужчину, к тому же из-за денежных недоразумений. Но он,
конечно, панически боялся, что его обвинят в этом... А мотивы человека,
совершившего преступление, были совершенно иные. - И он погрузился в
размышления, рассеянно глядя по сторонам.
- Нет, это просто ужасно, - простонал Иван Смит. - Час или два тому
назад я называл Дэлмона шантажистом и негодяем, и все-таки у меня