"Гилберт Кийт Честертон. Грехи графа Сарадина" - читать интересную книгу автора

- Оба дурны,- прошипела она.- Нехорошо, что капитан взял все эти деньги,
но то, что граф отдал их, не лучше. Нe у одного только капитана совесть
нечиста.
Лицо священника на мгновение озарилось, и губы его беззвучно прошептали
одно слово: "Шантаж".
В ту же минуту домоправительница быстро оглянулась, побелела, как полотно,
и чуть не упала. Двери в залу неслышно распахнулись, и на пороге, словно
привидение, вырос Поль. Роковые стены отразили пять бледных Полей,
появившихся в пяти дверях замка.
Его сиятельство прибыли,- молвил он.
В то же мгновение мимо залитого светом окна, словно по ярко освещенной
сцене, прошел мужчина. Через секунду он прошел мимо второго окна, и
множество зеркал воспроизвели в сменяющихся рамах его орлиный профиль и
быстрый шаг. Он был строен и скор в движениях, но волосы у него были
седые, а цвет лица напоминал пожелтевшую слоновую кость. У него был
короткий римский нос с горбинкой, худое длинное лицо, щеки и подбородок
прикрывали усы с эспаньолкой. Усы были гораздо темнее, чем борода, что
придавало ему слегка театральный вид; одет он был также весьма живописно:
белый цилиндр, орхидея в петлице, желтый жилет и желтые перчатки, которыми
он размахивал на ходу. Собравшиеся в зале слышали, как он подошел к входу,
и Поль церемонно распахнул перед ним дверь.
- Что ж,- промолвил граф весело,- как видишь, я вернулся.
Поль церемонно поклонился и что-то тихо ответил. Последовавшего разговора
не было слышно. Затем дворецкий сказал:
- Все готово к вашему приему.
Граф Сарадин вошел в залу, весело помахивая желтыми перчатками. И снова им
предстало призрачное зрелище - пять графов ступили в комнату сквозь пять
дверей.
Граф уронил белый цилиндр и желтые перчатки на стоя и протянул руку своему
гостю.
- Счастлив видеть вас у себя, мистер Фламбо,- произнес он весело.-
Надеюсь, вы позволите мне сказать, что я хорошо знаю вас по слухам.
- С удовольствием позволяю,- ответил со смехом Фламбо.- Ничего не имею
против. О людях с безукоризненной репутацией редко услышишь что-нибудь
интересное.
Граф бросил на Фламбо пронзительный взгляд, однако, поняв, что в его
ответе не было никакого намека, рассмеялся, предложил всем сесть и уселся
сам.
- Здесь очень мило,- сказал граф рассеянно.- Боюсь только, делать тут
особенно нечего. Впрочем, рыбная ловля хороша.
Какое-то странное, непонятное чувство мучило отца Брауна, не отрывавшего
от графа напряженного, как у младенца, взгляда. Он смотрел на седые,
тщательно завитые волосы, на желто-белые щеки, на стройную, фатоватую
фигуру. Во всем его облике не было явной нарочитости, разве что известная
подчеркнутость, словно в фигуре актера, залитой светом рампы. Безотчетный
интерес вызывало что-то другое, возможно, само строение лица; Брауна
мучило смутное воспоминание, словно он уже где-то видел этого человека
раньше, словно то был старый знакомый, надевший маскарадный костюм. Тут он
вспомнил про зеркала, и решил, что странное это чувство вызвано
психологическим эффектом бесчисленного умножения человеческих масок.