"Гилберт Кийт Честертон. Парадоксы мистера Понда" - читать интересную книгу автора

нетерпением. - Я скажу, что и прежде сказал: у вас есть странное свойство -
вы будто не замечаете того, что звучит поистине дико. Вы не можете узреть
парадоксальности собственных замечаний. Вы не понимаете их сути.
- Суть моего замечания, - сказал мистер Понд с достоинством, - мне
думается, достаточно ясного - в том, что люди весьма неточны в своих
выражениях, как явствует из примера с буйволом.
Питер Гэхеген все так же рассматривал друга, вытаращив глаза, точно
буйвол в момент глубокой задумчивости.
В конце концов он поднялся с немалым шумом, подобрав свой серый
цилиндр и прогулочную трость.
- Нет, - сказал он, - я не стану объяснять вам суть.
Это все равно что разбить хрусталь или разорвать совершенно круглый
мыльный пузырь. Пронзить чистое и сферическое совершенство вашего
маниакального покоя так же дурно, как посягнуть на невинность ребенка. Если
вы в самом деле не ведаете, когда вы говорите бессмыслицу, если вы даже не
замечаете, какая часть ваших слов абсурдна, видимо, мне не надо трогать ваш
бессмысленный разум.
Пойду и обсужу это с Уоггоном. Как он часто и бодро отмечает, в нем
никакой бессмыслицы нет.
Он зашагал прочь из комнаты, покачивая тростью, и направился к очень
важному департаменту, возглавляемому сэром Хьюбертом Уоггоном, чтобы
насладиться вдохновляющим зрелищем - как другой его приятель занят своей
повседневной работой, хотя ему мешает праздный гуляка.
Сэр Хьюберт Уоттон принадлежал к иному типу людей, нежели м-р Понд;
даже и будучи занят, он никогда не суетился. М-р Понд склонялся над
поднятым острием своего синего карандаша; сэра Хьюберта можно было увидеть
за красным кончиком сигары, которою он попыхивал, в угрюмой задумчивости
переворачивая на столе бумаги. На появление сияющего капитана он
отреагировал мрачноватой, хотя вполне любезной улыбкой и жестом пригласил
его сесть.
Гэхеген уселся, уперев трость в пол и скрестив на ней руки.
- Уоттон, - произнес он, - я разрешил загадку, я понял парадоксы
Понда. Он и не знает, когда говорит этот бред. На какой-то миг в его
блестящем мозгу как бы возникает слепящее пятно или на него находит облако
- и тут он забывает, что сказал нечто странное. Он продолжает отстаивать
сравнительно разумную часть своей речи, но никогда не объясняет то
единственное, что и впрямь неразумно. Сейчас он вполне осмысленно говорил
мне о карандаше, который был ярко-красным и потому делал черные отметки.
Я попробовал поймать его на непоследовательности, однако он уклонился
от объяснений и продолжал говорить про то, что синий карандаш - совсем не
синий, а про черные отметки позабыл.
- Черные отметки! - воскликнул Уоттон и выпрямился столь резко, что
просыпал пепел сигары на безупречно чистый сюртук. С неодобрением
отряхнувшись, а затем - помедлив, он заговорил в той отрывистой манере,
которая обнаруживала в нем гораздо меньшую верность условностям, чем могло
показаться.
- Чаще всего эти парадоксалисты просто стремятся привлечь внимание.
Другое дело Понд - он говорит парадоксами потому, что стремится не
привлекать внимания.
Понимаете, он выглядит этаким ученым сиднем, словно никогда не