"Гилберт Кийт Честертон. Парадоксы мистера Понда" - читать интересную книгу автора

- Если разговор не стоит того, чтобы начинать его снова, почему же так
ужасно его остановить? - спросил Уоттон, добросовестно докапываясь до
истины.
- Почему? А вот почему, - ответил Понд почти раздраженно, вопреки
присущей ему вежливости. - Беседа - это святое, ибо она столь легка, столь
тонка, столь пустячна, если позволите; она так хрупка и бесполезна, и ее
так просто разрушить. Укоротить ей жизнь - хуже, чем убийство, это
детоубийство! Все равно что убить младенца, который пытается появиться на.
свет. Ей никогда не вернуться к жизни, не восстать из мертвых. Добрая и
легкая беседа вновь не наладится, она разрушена, вам не удастся собрать
обломки. Я помню великолепную беседу у Трэфьюзисов, которая началась из-за
того, что над домом загремел гром, в саду замяукала кошка, и кто-то
пошутил, что это - крах и конец. А Гэхеген тут же создал просто
очаровательную теорию, непосредственно вытекавшую из кошек и крахов, и
затеял с нами великолепную беседу о положении на континенте.
- В Каталонии, я полагаю, - сказал Гэхеген, смеясь, - боюсь, я уже
позабыл свою очаровательную теорию.
- Именно о том я и говорю, - мрачно продолжал Понд. - Тогда беседа
только началась, и это было святое дело, ибо его не стоило бы затевать
вновь. Хозяйка же сбила нас с панталыку, а потом имела наглость заявить,
что мы сможем побеседовать об этом в другой раз. Сможем ли?
Можно ли договориться с тучей, чтобы она снова разверзлась прямо над
крышей, и привязать кошку в саду, да еще вовремя дернуть ее за хвост, и
дать Гэхегену довольно шампанского, дабы вдохновить его на такую глупую
теорию?
Это могло произойти тогда к никогда больше; и все же дурные
последствия не замедлили, едва разговор был прерван, - но это, как
говорится, другая история.
- Вы должны ее рассказать нам в другой раз, - сказал Гэхеген. - А
теперь меня все еще разбирает любопытство насчет человека, который убил
другого, потому что согласился с ним.
- Да, - подтвердил Уоттон. - Мы слишком отклонились от темы.
- Так и сказала миссис Трэфьюзис, - печально пробормотал Понд. - Не
все умеют почувствовать святость по-настоящему хрупкой беседы. Но раз уже
вас занимает другой предмет, то я не против, поговорим о нем - правда, я не
могу в точности рассказать вам, каким образом мне стало все известно.
Предмет, пожалуй, требует того, что именуют исповедальностью. Простите мою
маленькую интерлюдию о тактичной хозяйке - это имеет какое-то отношение к
последующему и я имел основания об этом упомянуть.
Леди Гленорчи беззаботно перевела разговор от убийства к сигаретам, и
поначалу мы все ощутили, что нас лишили увлекательной стычки насчет десяти
заповедей. Простой пустяк, слишком незначительный, чтобы вспомнить о нем в
другое время. Но был и другой пустячок, который вспомнился мне позднее и
приковал мое внимание к убийству, которое, быть может, не так уж занимало
меня в те времена, по выражению Де Квинси. Я припомнил, как однажды, найдя
в "Кто есть кто?" фамилию Гленорчи, узнал, что он женился на дочери весьма
состоятельного помещика из Лоустофта в Саффолке.
- Лоустофт, Саффолк... Что за туманные намеки? - сказал Гэхеген. -
Есть ли в них указание на какой-то ужасный, подозрительный факт?
- В них,- отвечал Понд, - есть указание на тот ужасный факт, что леди