"Гилберт Кийт Честертон. Парадоксы мистера Понда" - читать интересную книгу автора

боровшегося с эпидемиями в трущобах; но мы бы преувеличили, выведя отсюда,
что он, словно, бес, ликовал при виде бедных детей, умирающих от брюшного
тифа. Точно так же он прославился на собраниях пресвитеров, отказавшись от
новомодного компромисса с доводами кальвинистов, - но, заключив, будто он
всерьез полагал всех своих ближних проклятыми еще до рождения, мы бы
чересчур пристрастно истолковали его богословские взгляды.
С другой стороны, он был известен честностью в делах и верностью своей
жене и семейству; так что, когда его нашли мертвым в скудной траве мрачного
церковного дворика, недалеко от его любимой церкви, всем захотелось почтить
его память. Невозможно было представить, что мистер Хаггис, втянутый в
шотландскую феодальную распрю, пал жертвой кинжала или тайную романтическую
встречу прервал удар стилета; к тому же все понимали, что умереть
насильственной смертью и остаться без должного погребения - слишком строгая
кара за то, что ты был старомодным и твердолобым шотландцем.
Случилось так, что сам мистер Понд присутствовал на небольшом вечере,
где развернулась целая дискуссия об этом загадочном убийстве. Хозяин, лорд
Гленорчи, увлекался книгами по криминалистике; у хозяйки, леди Гленорчи,
было более безвредное хобби - она читала те солидные научные труды, что
именуются детективными историями. По сообщениям в газетной хронике, там
присутствовали майор Мак-Набб, главный констебль, и мистер Ланселот Браун,
блестящий лондонский адвокат, находивший, однако, в роли юриста больше
скуки, чем в претензии на роль сыщика; были там и почтенный и досточтимый
д-р Кэмпбелл, чьи труды среди бедных мы уже мимоходом упоминали, и его юный
друг и родственник Ангус, которого он готовил к экзаменам по медицине и
наставлял на ученом поприще.
Ответственные лица, как правило, любят быть безответственными. Все эти
господа обожали в частных разговорах обмениваться всякими досужими
теориями, но общественный отклик не представлял для них важности. Адвокат,
будучи гуманистом, восторженно обвинял тех, кого не имел законной
возможности повесить. Криминалист зачарованно анализировал безумие тех лиц,
которых не сумел бы признать сумасшедшими, а леди Гленорчи была рада случаю
рассмотреть бедного мистера Хаггиса, как главного героя в бульварном
романе.
Гости с веселым оживлением попробовали приписать убийство главному
пресвитеру, известному сублапсарию, естественно (и даже неизбежно)
вынужденному всадить кинжал в супралапсария {Супралапсарианство - течение в
кальвинизме, полагающее, что люди предопределены Богом к спасению или к
гибели еще до Адамова грехопадения. Осуждено на Дортском соборе (1618 -
1619), где единственно верным сочли учение сублапсариев, утверждавших, что
предопределение совершилось после того, как Адам пал. Однако сублапсарии
существуют; понятно, что Честертон, вообще не принимавший учения о
предопределении, особенно не выносил именно их}. Лорд Гленорчи был настроен
серьезнее, чтобы не сказать - скучал. Вызнав из своих криминологических
книжек великое открытие этой науки, гласящее, что умственные и нравственные
извращения присущи только бедным людям, он заподозрил заговор местных
коммунистов (все - с деформированными пальцем и ухом) и выискал в
собственном воображении социалиста-агитатора.
Мистер Ангус дерзнул отличиться: его выбор пал на старого каторжника -
профессионального преступника, известного в округе, который был чуть ли не
главной причиной смятения, если не считать социалиста. Затем, не без