"Гилберт Кийт Честертон. Умеренный убийца ("Четыре праведных преступника" #2)" - читать интересную книгу авторанедоразвитыми; милые печальные черты, роднившие его со всем семейством, были
испорчены черными, прямыми неопрятными патлами и еще манерой скашивать глаза куда-то вниз. Учитель его был человек со скучной и серой внешностью и, разумеется, по фамилии Хьюм. Большой, широкоплечий, он сутулился, как чернорабочий, хоть был совсем не стар. На некрасивом и грубом лице застыло выражение усталости, что и не мудрено. Не такое уж милое развлечение заниматься с дефективным. Лорд Толбойз провел с учителем краткую, очень милую беседу. Лорд Толбойз задал учителю несколько простых вопросов. Лорд Толбойз прочел небольшую лекцию о воспитании, опять-таки очень милую, но сопровождаемую вращательными движениями рук. С одной стороны (взмах) - способность к труду жизненно необходима и без нее невозможно преуспеть. С другой стороны (взмах) - без разумной дозы отдыха и удовольствий пострадает самый труд. С одной стороны... но тут-то, видимо, осуществилось Пророчество, и весьма плачевное бедствие нарушило губернаторское вечернее чаепитие. Мальчишка вдруг разразился громким карканьем и стал размахивать руками, как машет крыльями пингвин и беспрестанно повторял: "С одной стороны - с другой стороны. С одной стороны - с другой стороны". - Том! - крикнула Оливия с нескрываемым ужасом, и над садом нависла зловещая тишина. - Том, - сказал учитель тихим, размеренным голосом, который набатом прогремел в мертвой тишине сада, - у тебя с каждой стороны всего по одной руке, правда? И третьей руки нет? - Третьей руки? - повторил мальчик и - после долгой паузы: - Как это? продолжал учитель тем же размеренным, бесцветным голосом. - Вот бы здорово иметь длинный-длинный нос, как у слона, вертеть им туда-сюда и брать со стола все, что захочешь, не выпуская ножа и вилки. А? - Да вы спятили! - рявкнул Том со странным призвуком восторга. - Я не единственный на этом свете спятил, старина, - сказал мистер Хьюм. Барбара, широко раскрыв глаза, слушала эту странную беседу, раздававшуюся в жуткой тишине и при весьма неловких обстоятельствах. Удивительней всего было то, что учитель нес свою ахинею с абсолютно невозмутимым и непроницаемым лицом. - Я еще тебе не рассказывал, - продолжал он тем же безразличным тоном, - про ловкого зубного врача, который ухитрялся сам себе вырывать зубы собственным носом? Нет? Ну, значит, завтра расскажу. Он был по-прежнему скучен и серьезен. Но дело было сделано. Мальчишку отвлекли от бунта против дяди, как новой игрушкой отвлекают раскапризничавшееся дитя. Том смотрел теперь только на учителя, не сводя с него глаз. И, кажется, не он один. Потому что этот учитель, подумала Барбара, - прелюбопытный тип. Больше в этот день политические дебаты не возобновлялись; зато на другой день произошли кое-какие политические события. На другое утро повсюду было расклеено оповещение о справедливом, разумном и даже великодушном компромиссе, который правительство Его Величества отныне предлагает для справедливого и окончательного решения социальных проблем Полибии и |
|
|