"Гилберт Кийт Честертон. Преданный предатель ("о Брауне") " - читать интересную книгу автора

предатель. Но почему вы наделены и этой силой? Почему ваше лицо непобедимо,
как Господь в день Суда? Невежество может встать против мудрости, бессилие -
против силы, но встанет ли уродство против красоты?
Он шагнул к ней, и, как ни странно, она шагнула к нему, глядя на его
лицо, словно озаренное молнией.
- О, Господи! - вскричала она. - Не может быть!
Остальная часть их свидания слишком хороша, чтобы в нее поверить.

5. Цена измены

Одна-единственная мысль нависла над страной и над столицей, словно над
заброшенной деревней, где появился одержимый пророк. Воззвания сделали свое
дело - самые беспечные люди верили, что вот-вот враг ворвется через все
границы или взрыв прогрохочет в сердце города, повинуясь неведомому и
неотвратимому сигналу. Вторжения боялись больше и удивлялись тому, что во
всей этой тайне есть что-то иноземное. В конце концов профессор Фок был
признан за границей больше, чем дома, да и владелец ломбарда невесть откуда
приехал, а уж тем более - неведомо где разбогател. Никто не сомневался, что
именно они соорудили какую-то жуткую машину. И тут явилась весть - плененный
слуга готов их выдать. Он подписал бумагу: "Согласен дать ключ и навсегда
оставить разрушителей, но на своих условиях".
Какой бы ни была в прошлом семья Иоанна Конрада, в государственный
совет, а значит - и на аудиенцию к королю, он явился с достоинством, ничуть
не похожим на лакейскую важность.
Он подошел к небольшому круглому столу, вокруг которого сидели четыре
правителя Павонии, с должной почтительностью, но без малейшего
замешательства или подобострастия. Поклонившись королю, он сел в кресло, на
которое тот указал, и смутился скорее король, чем его подданный. Хлодвиг III
откашлялся, немного подумал, глядя на свой нос, потом сказал:
- Чтобы избежать недоразумений, прибавлю несколько слов от себя лично.
Насколько я понимаю, вы согласились открыть то, что знаете, на определенных
условиях, и я прослежу за тем, чтобы вас не обманули. Вы жертвуете многим.
Вполне разумно, что это вам возместят.
- Могу ли я осведомиться, - спросил Конрад, - кто именно решает, какой
будет цена?
- Ваше Величество, - вмешался Гримм, - времени мало, не стоит спорить.
Естественно, цену назначит ваш пленник. Я пытался подействовать на него
другими методами, которые он вправе счесть недостойными, - короче, я его
запугивал. Нечестно будет скрыть, что он устоял. Нечестно и скрывать от себя
еще одну истину: когда не действует страх, остается подкуп. Словом, пусть
назначает, сколько ему дать.
Теперь откашлялся премьер-министр, но проговорил хрипловато:
- Зачем же так грубо! Пусть господин Конрад подскажет нам, какое
возмещение он считает разумным.
- Подскажу, - отвечал слуга. - Десять тысяч в год.
- Помилуйте, мой дорогой! - сказал премьер-министр. - Это излишне. При
вашем образе жизни вы прекрасно обойдетесь значительно меньшей суммой.
- Вы ошибаетесь, - возразил Конрад. - Мой образ жизни требует большего.
Просто не знаю, как обойтись меньшей суммой, если ты - Великий Князь.
- Великий... - начал Валенс, но договорить не смог.