"Гилберт Кийт Честертон. Алая луна Меру ("о Брауне") " - читать интересную книгу автора

Гилберт Кийт Честертон


Алая луна Меру

Тайна отца Брауна - 8

tymond
"Г.К. Честертон. Избранные произведения в 4-х томах. Том 2.": Бук Чембэр
Интернэшнл; СПб; 1994

Гилберт Кийт Честертон
АЛАЯ ЛУНА МЕРУ

Все были согласны в том, что благотворительный базар, устроенный в
Мэллоувудском аббатстве (конечно, с согласия леди Маунтигл), удался на
славу. Качели, карусели и панорамы вовсю развлекали народ; я отметил бы и
самую благотворительность, если бы кто-нибудь из присутствующих там лиц
объяснил мне, в чем она состояла.
Как бы то ни было, нам придется иметь дело далеко не со всеми этими
лицами, прежде всего - с тремя из них, а именно с одной дамой и двумя
джентльменами, которые, громко споря, проходили между главными павильонами
или, точнее, палатками. Справа от них помещался прославленный провидец, чье
малиновое обиталище испещряли черные и золотые божества, многорукие, как
спруты. Быть может, они свидетельствовали о том, что не оставят его своею
помощью; быть может, попросту воплощали мечту любого хироманта. Слева стоял
шатер френолога, украшенный, не в пример скромнее, на удивление шишковатыми
черепами Сократа и Шекспира. Как и подобает истинной науке, здесь были
только белая и черная краски, только числа и чертежи; малиновая же палатка,
где царила тишина, завлекала таинственным темным входом. Френолог по фамилии
Фрозо - юркий смуглый человек с неправдоподобно черными усами - стоял у
своего святилища и объяснял неведомо кому, что любая голова окажется такой
же значительной, как у Шекспира. Едва показалась дама, он кинулся на нее и
со всей старомодной учтивостью предложил пощупать ее череп.
Дама отказалась до грубости вежливо, но мы простим ей это, ибо она была
увлечена спором. Простим мы и потому, что она была хозяйкой, самою леди
Маунтигл. Никто не назвал бы ее неприметной: глубокие темные глаза светились
каким-то голодным блеском, а бодрая, даже яростная улыбка несколько
противоречила изможденному лицу. Наряд ее был причудлив, согласно тогдашней
моде, ибо происходило это задолго до войны, так успешно научившей нас
серьезности и собранности. Одежды походили на палатку провидца, в них было
что-то восточное, их испещряли диковинные, тайные символы. Но все знали, что
Маунтиглы свихнулись, то есть, в переводе на язык науки, что они занимаются
восточной культурой и восточными верованиями.
Диковинные свойства дамы оттеняли совершенную пристойность обоих
джентльменов. Как велела та допотопная мода, все в них было строго и
безукоризненно, от белых перчаток до сверкающего цилиндра. Однако
различались и они; Джеймс Хардкасл сочетал пристойность с изысканностью,
Томми Хантер - с пошловатостью. Хардкасл был многообещающим политическим
деятелем, хотя в свете интересовался чем угодно, кроме политики. Можно,